Истинный брак! Это значит, что
развод мы получить не сможем! Я в ужасе смотрела на тоненький
ободок брачной татуировки, окружившей мое запястье, даже ногтем
попробовала поскрести в надежде, что это всего лишь иллюзия, морок,
который бесследно исчезнет через некоторое время. Но нет – никакой
магии, одна лишь божественная воля. Я подняла глаза на
свежеполученного мужа и встретила холодный взгляд и фразу: «Лучше
бы меня повесили». В кои-то веки я была с ним совершенно согласна.
Не думаю, что доставка тела заняла бы больше нескольких дней, а вот
замужество таким коротким быть не обещало.
Стража препроводила нас по месту
проживания и терпеливо дождалась, пока мы соберем свои вещи, инора
Клодель с причитаниями подписала наши направления, пообещала
собранные на нашу долю травки лично отправить в академию и написать
замечательные отзывы о нас и нашей ей помощи. А затем нас вывели из
города и оставили за воротами. Вот ведь какие, могли хотя бы на
дилижанс посадить, все равно ведь из Борхена они полупустые ходят.
А теперь стой, жди, когда кто-нибудь подвезти согласится.
– Если и есть у нас шанс расторгнуть
брак, – мрачно сказал мой свежеиспеченный «муж», разглядывая
украшение на запястье, – так только в центральном храме Гаэрры.
Осознание, что вот это – мой муж,
приводило в ужас. Меня трясло, а слезы удавалось удержать с
огромным трудом. Штаден тоже счастливым не выглядел. Всю дорогу он
угрюмо молчал и старался не встречаться со мной взглядом. Радовало
лишь, что к нашим попутчикам он не цеплялся и поездка прошла
относительно мирно. В Гаэрре мы прямо с дилижанса направились в
главный храм Богини. В другой раз я бы непременно восхитилась этим
величественным зданием. Казалось, солнечные лучи пронизывают его
насквозь и заставляют сверкать каждый камушек. Золотые детали
словно светились изнутри тем необыкновенным светом, что увидеть
можно было лишь здесь. Но нынешнее плачевное положение не
располагало к любованию архитектурными красотами, так что снаружи
мы и мига лишнего не задержались. Внутри также было необычайно
светло, солнечные лучики, проходя через многоцветные витражи,
дробились на множество ярких огоньков, делали убранство храма
необычайно веселым и праздничным. Расшитые ткани выглядели
невесомыми, а сама вышивка на них переливалась и притягивала взгляд
не меньше, чем виртуозно выполненное изображение Богини. Когда мы с
Гретой заходили сюда, то проводили по несколько часов, любуясь
всеми деталями убранства и испытывая необычайное чувство
благоговения, которое в других храмах не достигало таких размеров.
Но сейчас праздник вокруг нас лишь подчеркивал траур внутри. Тянуть
мы не стали – обратились к первому же священнику, которого увидели.
Тот долго не мог понять, чего мы от него хотим, а когда понял,
укоризненно посмотрел и начал отговаривать: