– Что, правда? Не поверю, пока
лично не увижу. Чтобы Штаден такое написал?
Скрывать записку от нее я не
собиралась, поэтому молча протянула подруге бумажку, на которой
было написано: «Твой придурок вызвал меня на дуэль. Спасать будешь
или пусть помирает?» Грета прочитала и разочарованно вздохнула.
Неужели она действительно надеялась найти там то, что я сказала
Фогель? Но долго расстраиваться из-за неоправдавшихся надежд
подруга не умела.
– Что будешь делать? –
деловито поинтересовалась она.
– Для начала спрошу Олафа, как
его угораздило сделать такую глупость. Штаден его прибьет и не
заметит. Как думаешь, удастся их уговорить помириться?
– Думаю, да. Ведь не враг же
себе Зольберг? Не понимаю, зачем ему понадобилось ввязываться в
такое заведомо проигрышное дело.
Вопреки уверенности Греты, Олаф
наотрез отказался идти на мировую, более того, он даже заявил, что
не будет со мной разговаривать, если я попытаюсь вмешаться. Мне не
хотелось отдавать его на растерзание Штадену, поэтому я не теряла
надежды все уладить. К сожалению, как я ни пыталась разыскать
второго участника дуэли, с ним мне поговорить не удалось до самого
ее начала. Подошел ко мне он сам, издевательски улыбнулся и
спросил:
– Что надумала?
– Что ты хочешь, Штаден? –
спросила я и покосилась на Олафа.
Тот напряженно смотрел в нашу
сторону, но молчал.
– Проводишь ночь в моей
комнате, – нахально ответил «муж».
– Ты совсем совесть
потерял? – аж дернулась от возмущения я.
– Нет, это ты потеряла. Чинишь
мою одежду и переписываешь отчет. – Он гаденько поднял левую
бровь. – А ты о чем подумала? Хотя ход твоих мыслей
занимателен, и я бы несомненно им заинтересовался, только вот, на
твое несчастье, блондинок не люблю.
То, что он предпочитает брюнеток,
для меня новостью не стало. Я об этом знала, как и практически вся
академия, и меня это совершенно не расстраивало, тем более что
собой расплачиваться я не собиралась. Рубашки, конечно, можно
зашить, да и отчет переписать. Только вот… Я опять посмотрела на
Олафа, тот демонстративно отвернулся. Вот ведь упертый какой, вдруг
в самом деле разговаривать не будет. Может, ему действительно в
больничном корпусе полезно полежать? Ведь не убьет же его
Штаден.
– Нет, – ответила
я. – Чини и переписывай сам.
– Дорогая, я же его убью.
Неужели тебе совсем не жалко парня? – почти ласково сказал
Штаден.