– Все, – сказала я, сделав
последний стежок. – Я пошла.
– Куда это? –
поинтересовался парень.
И вид у него был такой, что я сразу
поняла – никуда меня сейчас не отпустят.
– К себе, – неуверенно
ответила я. – Восстановительно-ремонтные работы я закончила,
по уговору могу идти.
– По уговору, – ехидно
заявил барон, – ты здесь до утра сидишь.
– Штаден, – возмутилась
я, – имей совесть! Ведь что обо мне будут говорить, ты
подумал?
– А что обо мне будут говорить,
если ты будешь шляться с кем ни попадя и выплывет правда о нашем
браке, ты подумала? – спросил он. – Короче, ложись вон на
вторую кровать и молчи.
– Сам бы попробовал в корсете
поспать, – пробурчала я.
– В чем проблема? – поднял
бровь барон. – Не хочешь спать в одежде, раздевайся.
– При тебе? – возмутилась
я. – А ты не обнаглел вконец?
– Дорогая, чего ты
возмущаешься? – расхохотался он. – Мы с тобой не чужие
люди, ты же моя жена.
Да, попытка найти совесть там, где
ее никогда не было, позорно провалилась. Я еще немного посидела на
стуле в надежде, что эта самая совесть отошла ненадолго и скоро
вернется, но либо она уже давно померла в жестоких муках, либо
сбежала от такой расправы куда подальше. С тяжелым вздохом я легла
прямо в одежде поверх покрывала. Штаден насмешливо хмыкнул, но
комментировать не стал.
– Штаден, а почему у тебя
соседа нет? – спросила я.
– Потому, Штерн, что ваши
мальчики от меня очень быстро сбегают. Боятся. В вашей Магической
академии штаны достоин носить разве что только твой Олаф, пожалуй,
а остальные не мужики, а тряпки.
– Почему в «вашей», ты же тоже
здесь учишься? – удивилась я.
– Я здесь временно, –
ответил он. – Пари заключил, что год продержусь здесь. Да и
отца позлить хотелось. Он все пытался мне диктовать, как я должен
жить. Даже денег пытался лишить, думал, прибегу к нему с
извинениями. Но стипендию платят и у нас, и здесь, а на нее прожить
можно, если не шиковать. У вас она даже немного больше.
– А из-за чего вы с отцом
поругались?
Мой вопрос Штадену не понравился. Он
помрачнел, нахмурился и довольно зло на меня посмотрел.
– Так, Штерн, –
раздраженно сказал он, – лицом к стенке, зубы сомкнула – и ни
звука больше.
Спорить у меня с ним особого желания
не было. Да я и вопросы задавала только потому, что глупо как-то
находиться с ним в одной комнате и молчать. Поэтому я повернулась к
нему спиной, прикрыла глаза и задремала. Когда утром проснулась,
Штадена ожидаемо не было, зато на столе стоял великолепный
металлический кувшин с водой, который я аккуратно и поставила
сверху на дверь, когда ее прикрывала. Даже если этот гад и не
обольется, то, может, хотя бы шишку набьет. После удачной
подготовки диверсии на занятия я отправилась в отличном настроении,
которое продержалось недолго. Общих пар у меня с «мужем» не было,
так что узнать, насколько успешно приложил его кувшин, я не смогла.
А вот наши девицы косились на меня и перешептывались. Новость, как
я спасла Олафа, гуляла по всей академии под номером первым,
обрастая такими подробностями, которые мне и в голову никогда бы не
пришли. Все это меня совершенно не радовало. Грета тоже злилась на
сплетниц, но доказать кому-нибудь свою правоту у нее так и не
получилось. После занятий она решительно взяла меня за руку и
потащила в нашу комнату.