Кивнув, Лима принюхалась к своей порции:
– Ничего лишнего в еде нет. Держи.
После отвратительного инцидента в Академии, когда Лота только чудом выжила после отравления неправильно сваренным любовным зельем… В общем, в подозрительных местах Лима предпочитала обнюхивать пищу подруги. Вначале это был просто договор – принцесса прикрывала беглую лисицу, а та платила за защиту своими способностями. Потом все происходило просто по дружбе.
– А еще об особенном отношении: они его боятся, – добавила лисица. – Я чувствую их страх.
– Ты поэтому от охоты отказалась? – хихикнула Лотанари. – Побоялась вцепиться в тощий эльфийский зад вместо ляжки жирного кролика?
Фыркнув, Лима пожала плечами:
– Ешь, а то мало ли что… Ого?
Лота вскинула голову и поперхнулась смешком. К костру шел эльфийский отряд в лице шести грустных ушастиков с тощими подушками в руках.
– Ну да, как же они сядут на стулья, если принцесса сидит на земле, – прокомментировала Лима.
– На подушке, – поправила ее принцесса.
– Не суть. Хм, Идрис тащит поднос с тарелками, котелком и кувшином. Подушки у него нет, – лисица прищурилась, – может, тебя провоцируют?
– Думаешь, эльфийский правитель поумнее своих соплеменников и хочет узнать будущую супругу со всех сторон? – предположила Лотанари. – Я бы почитала их отчеты о нашей встрече.
– Главное, чтобы эти отчеты не попали к твоему отцу, – фыркнула Лима. – Он будет весел и печален одновременно.
Эльфы отставили в сторонку стулья и расположились на тонких и узких подушках. Они старались удерживать на лицах выражение благостного внимания, вот только то и дело начинали ерзать.
«Странно, лесной народ же. Или они не спят на траве?» – подумала принцесса и тихонько вздохнула, даже мысленно ее вопрос звучал бестактно. А значит, удовлетворить любопытство не получится. Хотя… Если зажать Идриса где-нибудь за кустом, то можно попробовать.
Представив, как она ловит бедного эльфа и заговорщицки спрашивает, спит ли оный эльф на траве, Лотанари тихонько рассмеялась.
– Поделишься? – заинтересовалась Лима.
– Потом, – выдавила Лота.
Сдерживать смех становилось все сложнее, поскольку картинка в голове обрастала подробностями. Эльф бледнел, краснел и заикался, утверждал, что не может ответить на вопрос и что лучше спросить у Правителя. Кое-как утихомирив расшалившиеся мысли, принцесса обратилась к гордому обладателю лавандовых глаз: