А чтобы не мыть пустые тарелки и миски, на донышке каждой оставил понемножку и поставил обратно в холодильник. Вот ведь жук!
Сердясь и посмеиваясь одновременно, начала переносить все в раковину и мыть. Тут закипевший чайник громко возвестил о себе.
Только пить чай не с чем. Но может и к лучшему. Как говорится, чай – самая вредная еда. Потому что к нему прилагаются печеньки, конфетки, варенье.
Где же мои покупки? Вот яблочко родимое, вот брокколи мое любимое. Ну и мяско. Поставив вариться суп, я захрустела яблоком.
В похудении главное – не голодать. Чтобы организм не решил, что настали тяжелые голодные времена. Иначе он включит режим экономии, и выдирать из него каждую каплю жира придется с боем.
А еще настрой. Не на похудение, нет! А счастливое ожидание прекрасного будущего.
У меня сейчас даже словно пузырьки и искорки бурлили в душе. Я, хоть мне и немного стыдно, чувствовала себя на подъеме. Будучи несколько лет уставшей от быта, забывшей все удовольствия мамочкой, я вдруг получила словно небольшой отпуск.
И сейчас мне даже стало удивительно, как я довела себя до такого. В начале семейной жизни я с удовольствием окунулась в новые для себя ощущения быть мамой.
Я отдавала всю себя ребенку. Все для него. И постепенно, я забыла о себе. Перестала радоваться. Уход за детьми и быт превратились в тяжелую повинность. И вот я, не найдя себя в этой жизни, начала винить детей, мужа, институт брака вообще.
Встав перед зеркалом, я припомнила несколько упражнений для суставов ног. При таком весе они очень страдают. Если я сейчас сразу начну делать упражнения jumping jack или прыжки со скакалкой, то могу их повредить.
Разогрев суставы, я аккуратно начала делать комплекс упражнений.
Тут в дверь громко и довольно бесцеремонно забарабанили.
Кто же это такой наглый?
Сабина.
В едва открытую дверь ворвался ураган. Иначе и не скажешь. И это вот любимая подруга Ларисы? Да более бесцеремонного существа нельзя себе представить. Закинув сумки в гостиную, она заявила, что отныне она будет жить здесь.
– Я поссорилась с мужем, – громко хрустя моим яблоком, объявила она.
Нет, мне не жалко. Но такое чувство, словно ее совершенно не волнуют мои желания.
Ну, видимо, Лариса позволяла ей такое.
– Ты ж разошлась со своим, так? Он мне уже звонил, жаловался, – продолжила она, оглядывая меня. – А что ты такая красная и потная, а? Опять пирогов наелась с горя. А мне оставила?