– Тяжелый день, правда?
– Очень, – согласилась я.
Не знаю, как у водителя этого авто, а мне так паршиво, как сегодня, наверное, никогда не было. И хоть сейчас обида немного притупилась, но я прекрасно понимала, что от реальности никуда не деться. Не сейчас – так завтра накроет.
Но думать об этом пока совершенно не хотелось.
– Глеб, – коротко представился мужчина.
– Очень приятно. Лена.
– Ты ведь свободна до утра?
– Что ты имеешь в виду?
– Я про билет на поезд. Он ведь на утренний рейс.
– Ты рылся в моем кошельке?!
– В таких заведениях часто "случайно" роняют разную дрянь. С прошлой работы у меня осталась привычка проверять всякого рода кошельки и свертки на наличие пакетиков с белым порошком. Не обижайся. – Он подождал несколько секунд, убеждаясь, что дальнейших претензий не последует. По сути, предъявлять ему мне было нечего. Деньги, карты, билет – все осталось на месте, нетронутым. При этом Глеб сам вернул мне кошелек. – Лен?
– Что?
– Составь мне компанию сегодня? Просто. Без всяких намеков. Обещаю.
Город встретил меня сырым промозглым ветром, унылыми домами, мокрой листвой на земле и ощущением безысходности. Странно, но, когда я уезжала отсюда еще пару дней назад, мне так нравилась осень, и первый снежок, и легкий морозец. Сейчас же снег растаял, надежда на прекрасное будущее испарилась и вместо приподнятого настроения внутри поселились тоска и ощущение безысходности.
Дома меня так рано не ждали, поэтому надеяться на то, что кто-то встретит, не стоило.
Я вызвала такси, игнорируя местных водил.
Зная по опыту, что те, кто дежурят у вокзала, берут втридорога и обдерут как липку.
На улице уже стемнело, домой ехать категорически не хотелось. Слушать стенания мамы, терпеть претензии отца.
Можно промолчать и ничего не рассказывать, но они тоже не дураки. Все-таки родная дочь, и за столько лет научились читать по лицу. А кривляться и разыгрывать счастье у меня сил не было.
– Лена? Ты вернулась? Так быстро? – выглянула из кухни мама, обтирая влажные руки об фартук.
– Привет, ма! – бросила дорожную сумку у входа. Стянула ботинки, сняла куртку, вешая ее на крючок в прихожей. – Вернулась.
Из зала слышался гул телевизора. Значит, отец дома.
– Что-то случилось? Ты одна или с Лешей? Есть будешь? Я как раз ужином занимаюсь, минут через пятнадцать будет готово. Мой руки, переодевайся. – И, не дожидаясь ответов на свои вопросы, мама скрылась в кухне.