Больше мы не разговаривали, думая каждая о своем. Вот только Светлана перестала мне казаться заносчивой стервой. И стала обычной девушкой – со своими комплексами и тайными желаниями.
Забавно, как часто я ошибалась в людях. Верила, что мой парень – идеал, а он оказался последним козлом. Недолюбливала секретаршу шефа только лишь за то, что она казалась мне заносчивой. Но по воле случая моим убеждениям пришлось развернуться на сто восемьдесят градусов.
В отделе меня встретили как кинодиву – вот только ковровую дорожку возле крыльца не расстелили. Не было и аплодисментов, и вспышек фотокамер, но удивленные взгляды сотрудников и искреннее недоумение на их лицах красноречиво говорили, что мое преображение удалось на славу. Даже сам Николаич рассматривал меня так, словно не узнал.
– М-да… – выдал он спустя минуту-другую. – Современная косметология творит чудеса…
Нет, я понимала, что стала выглядеть лучше. Но не настолько же?
– Думаете, итальяшка не заподозрит меня? – больше всего на свете смущал именно этот вопрос. – Поверит, что перед ним девушка из агентства?
– Ага, поверит, – кивнул Николаич. – При условии, что ты не будешь называть его итальяшкой.
Я покраснела и с заминкой произнесла:
– Не буду, обещаю.
А сама незаметно скрестила за спиной пальцы. Ну, про себя-то можно… Надеюсь, Цербер мысли читать не умеет.
Николаич вроде как поверил и принялся инструктировать. Объяснил, что и как делать, а главное – чего не делать ни при каких условиях. Вручил мне наручные часы – дорогие на вид, со стразами.
– О-о-о!.. – Моему восхищению не было предела. – Очень красивые, но я не люблю носить часы, браслеты и прочие украшения.
Николаич закатил глаза к потолку и вымученно улыбнулся.
– Это не просто часы, – стал втолковывать мне простые истины, – а целый комплекс устройств в одном флаконе. Тут и маяк, и микрофон, и рация. И тревожная кнопка.
Последнюю фразу он выделил особенно, намекая, что задание мое не из простых. Да я это и так поняла, без лишних подсказок. Больше глупых замечаний не делала и, затаив дыхание, внимала инструкциям. Может статься, что от того, как я запомню азы, будет зависеть моя жизнь.
А уже через два часа автомобиль эскорт-агентства мчал меня за город, на виллу Сандро Бруни. Водитель – в темном строгом костюме и фирменной фуражке – с отстраненным выражением на лице молча крутил баранку и усердно делал вид, что меня не замечает. Какое ему дело, что он, возможно, последний человек, который видит меня живой и невредимой.