– Про какие чувства может идти речь, если у нас получается такой замечательный династический брак? – мои возражения не испортили его благодушного настроения. – Ты принцесса. И твой долг принести своим замужество пользу королю и Отечеству!
Я мысленно начала искать еще аргументы, чтобы возразить. Но единственным серьезным фактом оказалось то, что написано в газетах. А газеты мне читать запрещалось, кроме «Вестника для принцесс». Только в нем вели обсуждения последней моды, косметики и периодически печатали списки неженатых принцев и их родственников, и никогда не рассказывали о чем-то достойном внимания.
– Но ваше величество, он же убийца! – неожиданно у Миси прорезался голос, и еще неожиданней озвучилось то, что она знать не должна.
Папенька тут же нахмурил кустистые брови, а его усы хищно ощетинились:
– Мадмуазель, позвольте узнать, откуда у вас такие невероятные сведения?
– В газете прочитала! – уверенно ответила гувернантка, но заметив, как брови еще сильнее сошлись на переносице, тут же попыталась оправдаться:
– Я взяла их из корзинки с прочитанной прессой. Но если вы возражаете, я больше этого делать не буду, – при этом мадмуазель побледнела, нервно сцепила свои худые пальцы и бросила в мою сторону такой взгляд, словно именно я был сосредоточием всемирного зла.
Брови папеньки разъехались по сторонам, а усы пришли в нормальное спокойное положение. Большая гроза миновала. Его последующие слова подтвердили это:
– Да читайте ради бога! Только ребенку голову не забивайте всякими газетными выдумками. А ты, Мари, – последние слова были сказаны уже в мой адрес, – не волнуйся. Филипп достойный жених. Я за абы кого тебя отдавать бы не стал.
– Ты с ним лично знаком? – не удержалась я от вопроса.
– Знаком! – отец утвердительно кивнул. – И ничего плохого в нем не увидел. А то, что пьяный…
На этих словах он глубоко вздохнул и добавил:
– С мужчинами такое иногда случается. Подумай, какое платье ты хочешь на свадьбу и что вообще желаешь к столь знаменательному событию!
Возможности возразить или озвучить мысли он мне не дал, просто захлопнув двери перед носом, считая, что я немного остыну и приму то решение, которое нужно ему. До этого дня такая тактика срабатывала. Отец знал о моем взрывоопасном, но отходчивом характере. Боюсь, только не в этом случае. С Филиппом Раальским не ему жить, а мне мучиться.