Лекарь молча саданул по стенке тростью.
Санаришская школа магии тоже располагалась на севере города, но немного западнее, чем дом семьи Ишый, поэтому извозчику не пришлось сильно менять путь.
Совсем скоро каменная дорога вывела экипаж к высокой чугунной ограде, за которой желтел и зеленел обширный парк. Над кронами деревьев виднелась солидная красно-коричневая крыша и реяли два флага: бурое полотно с городским гербом – медведем и парящей над ним совой – и светло-голубой стяг с изображением меча в ореоле пламени – военное знамя салейских магов.
Ученики, прогуливающиеся по парку, слабо заинтересовались приезжими, с большим интересом наблюдая за юным оборотнем, который медленно, прижимаясь грудью к стене, пробирался по карнизу самого верхнего третьего этажа.
– А ну вернулся, поганец! – орал грузный мужчина, стоящий в окне на противоположном конце этажа. Он то порывался шагнуть за юнцом на карниз, то отступал, понимая, что на этой узенькой полочке у него даже стопа не поместится.
– Простите, мастер Лодар, но к вам мне идти дальше, чем от вас! – нагло провопил в ответ ученик, продолжая свой путь.
Его товарищи внизу гоготали, а пара взрослых мужчин – видимо, преподаватели – мрачно смотрели на представление, теребя в руках широкое полотнище, подготовленное на случай падения нерадивого ученика.
Харен отнёсся к происходящему с вопиющим равнодушием. Пока Шидай с весёлой улыбкой смотрел наверх, господин Ранхаш поднялся по ступенькам и, хромая, скрылся внутри. Лекарь опомнился и поспешил за ним, вертя в руках несчастную трость.
Директора им посоветовали поискать на втором этаже в комнате преподавателей, и господин Ранхаш, нимало не жалея свою ногу, бодро зашагал по лестнице.
Коридор второго этажа был тих и пуст, неровная поступь харена гулко разносилась в оба его конца. Нужное место он нашёл весьма быстро: это была единственная комната, в которой слышалось хоть какое-то шевеление, – и, постучав, сразу же открыл дверь. Две пары глаз сперва с недоумением, а потом и с раздражением уставились на него.
– Харен Ранхаш Вотый. Мне нужен мастер Пийш.
Мужчины переглянулись, и один из них поднялся со своего места. Это был широкоплечий кряжистый оборотень с крупной лысой головой. Черты лица его были грубоватыми и придавали ему малость зверский вид, как на картинах с изображениями воинствующих троллей. Сама форма лица казалась несколько квадратной, хоть и гармонично правильной.