Натка, управляющая галереей, и вправду оказалась невероятной. Боевой характер, миленькое невинное личико и длиннющие розовые волосы ниже попы. Она действительно была достойна отдельного полотна или даже серии.
– Должна предупредить, – Натка деловито откинула прядь от лица, – меня писать можно исключительно НЮ.
– Ты идеальная натурщица, – рассмеялась я, – обещаю, никакой одежды.
– Заметано, если успеем, то на второй выставке в Москве сможем вывесить, – в Натке проснулся галерист, – загоним какому-нибудь старому извращенцу за бешеные бабки.
– Это Натка умеет, – Соня прикусила губу и ее щечки порозовели.
– Я хочу это знать, – разворачиваюсь к ней, – ты покраснела.
– Да была у меня одна обнаженная скульптура, – Соня прикусила губу.
– «Розовая воительница Соня выныривает из черной бездны тоски» – продекламировала Натка.
– Я там розовая и голая. Хватило на первый взнос за квартиру, когда в Питер вернулась без копейки.
– Имя покупателя утаим, – добавила загадочности Натка и крутанулась на высоченных каблуках, окружая себя широким веером розовых волос, указала строго зазевавшемуся рабочему на сиротливо стоящее у стены полотно. Тот хмыкнул и отправился работать, бросив в урну допитый стаканчик с кофе.
– Как-нибудь за бокалом мартини расскажу, – подмигнула мне Соня.
– Вы такие загадочные, обе, – перевожу взгляд с одной на другую, – еще одна история про шикарный экспонат и вас и выставке в Москве точно быть. Проснулся во мне азарт.
– «Кукла-Натка, станочница секси-зайка» – поставленным голосом гордо выдала Натка.
– И? – я заинтриговано даже придвинулась к ней ближе. Черт возьми, так уметь назвать экспонаты это целое искусство. Мне точно нужно поучиться у Натки с Соней маркетингу.
– Будет на выставке в Москве, – буднично прокомментировала Соня, – увидишь, сможешь потрогать, узнаешь порочный секрет той самой моей скандальной скульптуры.
– Как не честно, – я даже рот приоткрыла и разочарованно посмотрела на обеих.
– Не купись, – шепнула Натка Соне, – держим интригу до последнего и за эти две недели, что Лина здесь, она точно созреет и не сможет отказаться от Москвы.
– Боже, как ты вероломна, – я восхищенно прикусила губу, – а вот так по ангельскому личику и не скажешь.
– А ты думаешь зачем оно мне? – фыркнула Натка, – мне с таким личиком, – она очертила его наманекюренным розовым ногтиком, – верят все толстосумы РФ. И с деньгами расстаюсь легко, покупая вот это вот все, – она махнула на мои полотна висящие на стенах, – за бешеные бабосики.