– За землянку? Десять вольфов. Сами знаете, они не слишком живучие, – седой начинает что-то писать на планшете, лежащем перед ним, – Я бы вам советовал сдать её тогда уж в питомник. Может и придет подходящая ей анкета. Сразу оформим.
Я задерживаю дыхание, стараясь не выдать себя. Питомник-это шанс. Шанс сбежать! Господи, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Пусть он выберет питомник!
– Да ну их, питомники эти, – раздосадовано машет рукой гвардеец, и моё сердце ухает вниз от разочарования, – Она там и годами может сидеть с моей-то везучестью. Продать бы…Деньги нужны! У меня свадьба скоро… Только десять вольфов уж совсем гроши. Может на опыты какие, а, профессор?
– Ооо, поздравляю со свадьбой, – слабо улыбается седой капралу и задумчиво почесывает переносицу, – Продать значит…Так…
Несколько мгновений старый волк смотрит невидящим взором перед собой, мучительно соображая, а потом расплывается в довольной улыбке. Холодок пробегает вдоль моего позвоночника. Радость волка – беда для меня. Седой подходит ко мне и нахлобучивает на голову какой-то шлем, утыканный антеннами.
– Вы же говорили, землянка из повстанцев. Да, капрал? И агрессивная.
Гвардеец согласно кивает.
– Да, как кошка дикая. Одному из наших прямо в руку впилась. Прокусила чуть не до кости. Вы не смотрите, что сейчас тихо сидит. Вон как глазами злобно сверкает.
Я улыбаюсь волку и посылаю воздушный поцелуй. Да, блохастый, бойся меня.
– Ссука, – шипит капрал и отводит глаза.
– Хорошо, это хорошо, – бормочет доктор, – Упрямая, агрессивная, сильная…Значит психической энергии много. Эмоций…Надо проверить. Потянет – нет.
И садится обратно за монитор анализатора. Шлем на голове тут же начинает противно жужжать. А меня пробирает озноб. Липкий страх выступает испариной на коже. Он хочет посчитать мою психическую энергию??? Нет-нет-нет… Боже, только не это! Не это! Я не хочу! Лучше уж инкубатором для волков!
– Думаете… – глаза капрала алчно загораются, показывая, что моя страшная догадка верна. Он не договаривает, облизывает губы и замирает в ожидании.
– Посмотрим, – пожимает плечами седой, – Землянки редко подходят…
Я застываю, стараясь успокоиться и ни о чем не думать. Может быть так прибор посчитает мою психическую энергию менее активной. Но выходит плохо. Адреналин лавиной прокатывается по венам, сердце стучит где-то в ушах, больно отдаваясь в виски. В горле пересыхает так, что даже не сглотнуть.