–Вот как? – высокомерно ответила директриса, – А девушки из супермаркета, да, конечно, не все, но очень многие, могут подтвердить: на двери был врезной замок, который кто-то когда-то испортил!
–Это не я! – дрожащим голосом заговорила я, – Отдайте мне эти деньги за четыре дня, я давно не зарабатывала, мне они очень нужны!
–Раньше надо было думать! – непреклонным тоном перебила меня начальница, – Хорошо, что хоть драку в аптеке не устроили! А теперь – покиньте кабинет! Документы Вы уже получили.
Двигала ногами я, выходя прочь и идя по коридорчику, с трудом. Я даже не могла понять, от чего мне хуже – из-за унижения и страха, что директриса могла вызвать охранника, чтобы разделаться со мной, или из-за испорченной трудовой книжки? Да уж, не выданные деньги за отработанные дни перед этим позором с «утратой доверия» даже померкли!
Что-то грузной массой возникло передо мной и загородило проход. Я подняла глаза.
–Новенькая? А чего ты здесь? – голос этого человека я не узнала бы из-за своего ужасного состояния духа, но вот лицо, комплекция – да, это он! Вчерашний толстяк, получивший без рецепта две упаковки карбамазепина от заведующей.
Я туповато смотрела ему в лицо и тряслась от плохо сдерживаемого плача.
Мужик вдруг все понял и, никоим образом не выражая сочувствия, деловито спросил:
–Ритка? Ударила?
Я покачала головой, но тут же поймала себя на том, что даже в истерике о заведующей врать нехорошо. И, сдавливая голос и подтирая то и дело глаза, принялась бессвязно цедить факты:
–Не била она… Я про камеру сказала, что видно там все… Грубить нельзя, а она грубая… Говорила, давай, вышиби дверь в подсобке, а сама в темноту меня заперла… Я из подсобки через дверь вышла, а потом на улицу… А замка там не было… Это ложь, не ломала я замка… А директриса говорит – ломала, и в трудовую книжку написала…
–Про замок? – невпопад спросил толстяк.
–Утрата доверия, статья кодекса… – отозвалась я, отрицательно вертя головой, – И денег не дали… Четыре дня работала…
Проронив «Стой здесь!» мужик с невероятной для его комплекции скоростью влетел в кабинет.
Если бы я была чуть спокойнее, я ожидала бы криков, стуков громадного мужского кулака по столу, невнятного дамского лепета и прочих запчастей скандала. Все-таки даже в своем плохом состоянии я осознала, что не слышу ровно ничего. Только через несколько часов я оценила, насколько талантливо этот мужчина провел жесткие переговоры с директрисой!