Я потупила глаза. Мне стало стыдно говорить о коммунальных квартирах здесь, в богатом доме – и как бы напоминать о том, что сама я – почти безработный разносчик рекламы, в драных капроновых носках и старой обуви, а еще – что я вру, и никакой я на самом деле не курьер. Об этом обмане я со стыдом теперь напоминала самой себе.
–Ну, в Санкт-Петербурге такую роскошь могли позволить себе только мы – коренные петербуржцы, то есть, ленинградцы, выросшие в коммуналках! – выручила меня Елена Дмитриевна и снова засмеялась.
Я смущенно оглядывалась, а хозяйка каким-то незаметным жестом заставила меня опуститься на стул с оплетенной спинкой.
–Мама моя была простой мастерицей по окраске на фабрике «Скороход» – слышали, может, старая фабрика обуви, ленинградская… – сказала Елена Дмитриевна, – А отец, впрочем, был партработником… Даже достиг положения… Ну, что, пришли в себя?
–Да! – поспешила я с ответом; и только в этот момент мне стало понятно, что делаю я все грубо и непродуманно.
Даже если бы мне попалась не эта прекрасная дама, а сам Вячеслав Михайлович, как бы я заставила его разговориться про судьбу Курочкина? А ведь я себе так и представляла: отдаю хозяину «Красной марки» пресловутый аптечный сертификат, а потом простодушно заявляю, что слышала, как он Павла Курочкина упоминал в разговоре по телефону и расскажу свою информацию о том, как была свидетелем убийства. После этого попрошу помочь мне узнать, по какой причине он был убит… Может, хотя бы подсказать, кто еще знать о нем может, и, желательно, прямо в Лондоне.
В самом лучшем случае эта дама меня сейчас прогонит, пригрозив, что судьбу Курочкина разделить мне очень даже просто! Или, в самом деле, передаст меня охраннику, а он злой…
А Елена Дмитриевна, тем временем, выжидательно молчала и смотрела на меня, явно добиваясь каких-нибудь моих слов.
–Давайте я, правда, отдам Вам этот сертификат! – сказала я, чтобы хоть как-то продолжить разговор.
–Почему именно мне? – спросила дама.
Как-то сам собой на столе возник простой электрический чайник, совершенно горячий, а также белый фарфоровый, с заваркой, и небольшой кофейник с прессом. Незаметная пожилая женщина в простом, но идеально аккуратном летнем платье принесла также тарелочку крекеров и немедленно удалилась.
–Он был… для Бурина Вячеслава Михайловича, – ровным, безнадежным тоном ответила я, – И вот, еще коммерческое предложение… Аптека «Фарма-Стиль».