– Как здорово, что я его прихватила с собой, когда он спал с головы Дракона! – с небольшой ноткой гордости произнесла она.
– Да уж, хорошо бы это сработало, иначе нам обоим несдобровать, – скептически произнесла крыса.
– Не будь таким пессимистом, у нас всё обязательно получится! – уверенно сказала Свята.
Но, вдруг Свята задумалась и говорит:
– Как-то не очень хорошо, что я называю тебя крыса. Может быть, ты скажешь, как тебя звали, когда ты был принцем?
– Да, конечно это не секрет, меня звали Генри, – с грустью произнесла крыса.
– Ну, вот и хорошо Генри, теперь я так и буду тебя называть, – с улыбкой сказала Свята.
– Хорошо, меня так давно уже никто не называл, но это очень приятно, когда к тебе обращаются по имени, – и на мордочке у крысы появилась довольная улыбка.
Сколько прошло времени с тех пор, как оказалась Свята в подземелье неизвестно, но вдруг за дверью послышались тяжёлые шаги, загремела увесистая связка ключей, дверь распахнулась, и на пороге показался Маккун. А, как только он подошёл поближе к Святе она, вытащив из-за пазухи платок ловким движением накинула его на этого злобного старикашку и он застыл на месте, словно соляной столб. Свята не теряя времени даром, сняла с его пальца кольцо и бросила его Генри.
Они выскочили из зала и опрометью помчались в направлении выхода. Ещё мгновение и они оказались на свободе.
Было раннее утро, первый луч солнца чуть коснулся земли, начинался новый день, а они весело смеялись, кружась в танце, и громко кричали от радости:
– Мы свободны! Какое это прекрасное слово свобода!
Но вдруг они резко отскочили друг от друга:
– Генри ты стал человеком! – радостно прокричала Свята.
– Да, точно, я снова человек! – недоумевая и ощупывая своё тело, восторгался Генри.
Немного придя в себя и успокоившись, они направились в сторону, где жила Свята. Всю дорогу они шли и, не умолкая разговаривали, даже не замечая, что один день сменяется другим. Так незаметно они добрались до замка.
Царица-мать, увидев, что Свята живая и невредимая вернулась домой, выскочила во двор, в чём была. Её материнское сердце чувствовало, что с дочерью случилось что-то неладное и то, что не могла она так поступить с отцом, которого так любила и который в ней души не чаял, да и сестёр она бы никогда не оставила в беде.
Они крепко обнялись, Свята представила Генри и как на духу рассказала матери о своих приключениях. А, мать в свою очередь поведала дочери, о том, что произошло с флаконом.