Примерь мои туфли. Исповедь беглянки - страница 7

Шрифт
Интервал


Она всегда пела, когда что-либо делала. Вязала берёзовые веники, положив табуретку набок, и пела под ранетками около маленького гаража, которого давно уже нет. Думаю, ей это просто нравилось. А потом они с дедушкой вешали эти веники в бане наверху, на жёрдочке. Бабушка очень часто пела.


Я тоже люблю петь. Пою при любой возможности. Под каждое состояние у меня свой мотив. Иногда весёлый, иногда не очень.

Я расслабляюсь, когда пою. Это медитация, которая спасает от депрессий, помогает сбросить негатив, настроиться на положительный лад, освободиться от накипевшего и мечтать.

Когда в доме случается ссора, буквально через несколько минут могу начать петь. Не потому, что мне хорошо, а потому, что надо восстановиться, успокоиться. Это мой способ перенастройки души.

В детстве мне часто говорили: «Айгуль, не пищи!» – и я бывала вынуждена замолчать. Любила оставаться одна, потому что можно было петь без страха. А сегодня муж закрывает двери, когда я забываюсь и начинаю петь рядом. Благо, дом большой, есть где отвести душу, не слишком надоедая своими трелями.


Глава 2.

«У тебя нет папы»

Солдатик

Я появилась на свет, когда родители переехали в молодой город Набережные Челны.

В те времена он был большой всесоюзной стройкой, куда съезжались рабочие из разных уголков страны. Кто-то жил уже в новых домах, иные ютились в коммуналках (у нас они назывались малосемейками), кому-то приходилось наслаждаться «романтикой» строительных вагончиков. Но жили дружно, весело, помогали друг другу.

Первое время мои родители ютились в коммуналке с добрыми соседями, которых мать потом вспоминала всю жизнь.

Я – ребёнок, от которого решили не избавляться, чтобы у старшей дочки (назовем её Аидой) был родной человек на этом свете.

Отношения в семье уже были плохие. Мать сделала несколько абортов после рождения старшей дочери, но меня почему-то оставила. Подозреваю, что в глубине души она всё же надеялась удержать мужа двумя детьми. Советские женщины не слишком задумывались о том, что аборт – это убийство. Тогда это было нормально. Тогда был атеизм, у людей не было Бога, хотя моя мать выросла в религиозной семье. Ждали мальчика. Аида показывала на пузо и говорила:

– Там растёт солдатик.

Заглянув в прекрасное июньское утро в предродовую палату, мать обратилась к женщинам, которые мучались от боли: