Олег напрягся. Гляди-ка, гражданин-то не беден. Мало сумка, еще и рубашка, пиджачок, все фирменное, из бутиков, тут провинциальной «элегантностью» и не пахнет. И часы из швейцарских мануфактур, они богатых всегда выдают. Еще их очки выдают, но очков мужчина не носил.
Поезд дернулся, тронулся.
– Похоже, вдвоем будем, – сказал мужчина, собрав улыбкой морщины у глаз.
– Похоже на то.
Следующий вопрос попутчика был из разряда обязательных:
– В Москву?
– В нее, родимую. И вы туда? Или дальше?
– Дальше – это потом.
– Я так понимаю, – ухмыльнулся Олег, – в монастыре побывали. Ощутили, так сказать, дыхание вечности. О ней и задумались. А такие мысли быстро не отпускают.
– Посетил, а как же… – Улыбка на лице мужчины стала шире, морщины – мельче. – А о вечном задумываться полезно не только в монастырских стенах.
– Болезненно это.
– И это бывает – как подумаешь, представишь, но снести можно, даже полезно иногда.
– Бодрит?
– Вдохновляет. – Попутчик так и не отпустил улыбку с лица, несмотря на попытку Олега ее стереть. – Да, и позвольте представиться, а то неудобно как-то. Алексей Николаевич Воронцов.
Вообще-то Олег не прочь был остаться безымянным, но уж коли так вышло:
– Олег, – и этим ограничился.
Руки для пожатия Воронцов не протянул, что Олега порадовало: с чего бы им ручкаться? Зато есть другая идея…
– Может, за знакомство, Алексей Николаевич, вы как?
Ответ прозвучал без паузы и раздумий:
– А чего ж? Сейчас о посуде позабочусь. Спрошу у проводницы. Не откажет, такая милая дама.
Воронцов вернулся через пару минут, прищепив пальцами два стакана. В другой руке у него была шоколадка.
– Вот. И закусить.
– Винегрет – тоже подходяще, вроде еще не заветрился, – сказал Олег. – И вилки есть.
Он достал из пакета упаковку одноразовых вилок, а заодно и хлеб, пожалев мимоходом, что не осталось колбасы. А вот о крекерах не пожалел, черт с ними, с изжогой вместе.
Взглянул на бутылку: маловато на двоих… Но плеснул попутчику щедро.
– Ну, Алексей Николаевич…
– За знакомство, – подхватил Воронцов. – И за все хорошее. Только…
Олег приподнял брови.
– Я только губы помочу. Вы уж извините. Не могу себе позволить. И хотел бы, а не могу.
«Что ж тогда сразу не отказался?» – подумал Олег, злясь, что столько водки пропало в чужом стакане, ну зато больше не пропадет.
– Здоровье не позволяет, – развел руки Воронцов.