Долго батя не мог понять, что вообще случилось такое. На тот хутор болотный вернулся. А там его радушно встретили, как своего. Ну, не то, чтоб хлебом и солью, но не погнали. И первым же вечером рыжая явилась.
– Ну? Что ж ты не дождался меня и убежал? Неужели разлюбил уже? – засмеялась рыжая.
– Нет. Не разлюбил. Просто, всё как-то странно стало. – отвечает батя. – Не смог я дом родной отыскать, будто лес поменялся и спрятал его за три дня.
– Ты ещё не понял? Это для тебя три дня жизни прошло. Для всех вокруг много больше ста раз зима прошла. За каждый твой день почти пятьдесят зим сменилось.
– Да не бывает так. – усмехнулся отец. – Шутишь ты. За столько времени ты бы давно состарилась и…
– А я и состарилась. Только ведьмы стареют медленно. – засмеялась рыжая. И только тогда батя понял, то не просто лес поменялся, а старше стал, как и все вокруг. Только тогда понял, что родители его уже давно умерли, да и все те, кого знал. Страшно ему стало. Так страшно, что на землю опустился. А рыжая над ним стоит и вроде не жаль ей его. Вроде ничего такого и не случилось.
– Как же так? За что мне это? – прошептал батя.
– А за то, что на воровство согласился. Могли тебя высечь, да пальцы переломать. Только вот, подельнику твоему не помогло, коль второй раз вернулся. Видать, собственные пальцы и задницу он дешевле оценил, чем козочку нашу. Вот и подумалось мне, что и тебе наука другая нужна. Плата за содеянное должна быть во сто крат выше, чем выгода от содеянного. – злым голосом произнесла рыжая и глазами жёлтыми сверкнула. Такими жёлтыми, как угли. А потом улыбнулась и добавила. – Звать меня Бажена. Коль хочешь ещё замуж меня взять, так я готова.
– Нет. – тихо ответил батя. – Не смогу я тебя замуж позвать. Думаю, сама знаешь от чего.
На хуторе этом мой батя жить остался. Местные и не против были. И всё-таки женился он. Женой его стала правнучка той девчушки, которая огоньком мельтешила по хлеву в первую ночь и взрослела. Оказалось, все, кто на хуторе жил, батю моего все эти годы видели. По-своему как-то, вроде образа бестелесного, но видели. Вот мамка моя в него и влюбилась ещё с тех лет, как только ходить научилась. А когда подросла, повинность отцовская и закончилась.
Но, несколько зим прошло, и уйти родители с хутора решили. А всё из-за рыжей. Хоть и возненавидел её батя мой, да как видел её, так будто сердце и останавливалось. Хоть и поклялся себе, что ненавидеть Бажену будет до конца дней своих, а всё едино, будто в при первой встречи столбенел и готов был замуж позвать.