Пару секунд его видно было на трапе, а потом – исчез, как в воду канул, только забурлила пуще прежнего толпа журналистов, торопившихся исполнить свой профессиональный долг. Именно эту сцену назвали потом «бурной встречей с народом» и показывали по ЦТ (помните? – черные микрофоны и красные лица вкруг семьи писателя, да раскорячившийся вице-губернатор в режиме изгороди…). Со стороны же это все сильно напоминало атаку всем муравейником лакомого кусочка: что грызут – не видно, но желающих – тьма.
Бурлящая «куча-мала» еще медленно переползала по полю вправо, а ушлый наш «народ» уже передислоцировался к отдельному, для почетных гостей, выходу из здания и ресторана. Так что, когда репортеры, которых не пустили по стопам писателя, решили забежать вперед, все «хорошие места» на цементных блоках вдоль ремонтируемой площади были уже заняты. Пришлось несчастным опять лезть в первые ряды, загораживая и выход, и обзор.
Как я понимаю, народ, высматривавший своего мессию, ждал от него Слова. Хотя бы одного, даже такого простого, как «Здравствуйте». Но в аэропорту он этого не дождался…
Еще 40 минут люди всматривались в выходную дверь, пытаясь разглядеть: не идет ли Александр Исаевич. Нет, не шел (глас народный: «Подбили, наверное, на переходе», «Да нет, в ресторан, поди, по-писательски завернул…»).
Вышли и закурили две девушки в истинно турецких кожаных плащах, накинутых на псевдорусские платья до пят – только что подарившие, видать, гостю местный хлеб-соль. Вышли и скучковались «ребята в штатском» с портативными рациями в руках. Выскочили «не-наши» телевизионщики. Нарисовался и какой-то распорядитель, сразу кинувшийся выправлять «линию горизонта», отодвигая народ куда-то «за черту», ему одному известную. Писатель все не шел…
Наконец посветлело за дверью, стали-таки выходить сопровождающие, а вот и – ОН!.. Народ выдохнул, ожидая услышать Голос, всплеснул аплодисменты.
Но Александр Исаевич, помахав поднятой рукой, устало нырнул в спецавтобус администрации и тут же был заслонен широкоплечим молодцем с рацией. Еще несколько минут – и кавалькада VIP-машин, сигналя, рванулась в город.
…Я стоял на обезлюдевшей площади аэровокзала, заставленной иномарками и стройматериалами, и вспоминал мужика за моим плечом, маявшегося тем, что опаздывает на свой самолет, но не хочет упустить шанс увидеть и услышать «самого Солженицына» (и, так и не дождавшись, метнувшегося в аэропорт, когда уже закончилась посадка на его рейс). И другого – с трехлетним пацаном на плечах – все твердившего, что не ему, а сыну обязательно нужно увидеть, как Великий гражданин возвращается на Родину (глас народный при этом: «По телеку потом все покажут, надоест еще смотреть»).