Нахмурившись, Флакон повернулся к волокуше. Два длинных копья и куски еще двух-трех. Все перевязано обрывками ремней от кожаных почерневших доспехов.
– Так, похоже, на них нечего везти, сэр.
– Я-то думал – меня, морпех.
– Ну, я могу…
Рутан поднял вертел и помахал им.
– Шучу, солдат. Ха-ха. Ну вот, вроде готово. Жарка – процесс превращения знакомого в неузнаваемое, а значит, вкусное. Когда возник разум, первым вопросом было: «А можно это пожарить?» В конце концов, попробуй коровью морду… ну, люди в самом деле едят… а, неважно. Ты наверняка голоден.
Флакон подошел ближе. Рутан снял птицу с вертела и, разорвав пополам, протянул морпеху его долю.
Ели молча.
Наконец, обсосав и выплюнув последнюю косточку, слизав жир с пальцев, Флакон вздохнул и посмотрел на сидящего напротив.
– Сэр, я видел, как вас завалило примерно сотней короткохвостых.
Рутан прочесал пальцами бороду.
– Точно.
Флакон отвел взгляд, потом начал снова:
– Полагали, что вы мертвы.
– Доспехи они не пробили, но я весь в синяках. Словом, они втоптали меня в землю и, ну, сдались. – Он поморщился. – Выкапываться пришлось долго. И, не считая мертвых, которых они собрали в кучу, не было видно ни Охотников за костями, ни союзников. С хундрилами, похоже, покончено – я никогда не видел столько мертвых коней. Траншеи захвачены. Летерийцы нанесли врагу урон и сами пострадали… и трудно сказать, сколько погибло с обеих сторон.
– Похоже, кое-что я видел, – сказал Флакон.
– Но я смог учуять тебя, – сказал капитан, не глядя Флакону в глаза.
– Как?
– Вот так. Тебя почти не было, но осталось достаточно. И я вытащил тебя.
– А они только смотрели.
– Они? Не обратил внимания. – Рутан вытер ладони о бедра и встал. – Готов идти, солдат?
– Думаю, да. И куда мы идем, сэр?
– Искать тех, кто еще остался.
– Сколько прошло времени?
– Четыре дня – или пять.
– Сэр, вы – буревсадник?
– Волна-убийца?
Флакон нахмурился еще больше.
– Опять шучу, – сказал Рутан Гудд. – Давай заберем, что есть на салазках… найди себе меч. И прочее, что может понадобиться.
– Все это было ошибкой, да?
Капитан взглянул на Флакона.
– Ошибкой становится все, солдат, рано или поздно.
Далеко внизу пенился бурлящий водоворот. Он стоял на самом краю обрыва и смотрел вниз. Справа покосившийся камень отмечал край почти ровной вершины, а в стороне узловатая черная Скала, похожая на торчащий гигантский палец, словно испускала мутный белый туман.