Покалеченная весна - страница 3
Тимченко подсел к командиру:
–О чём задумался, старшой?
–Не знаю я, что делать с этими пацанами, дядя Миша. Как их в разведку посылать то? За неделю третья группа не вернулась.
–По другому не будет, – ответил солдат, – немец по шапке получил, назад пятится. Партизаны наши им тоже перекурить не дают. Вот они бдительность и усилили. Это в начале войны они вперёд бежали ни на что не оборачивались. Сейчас другое дело. Сдюжим. Нам деваться некуда. Подучим ребят и вперёд.
–Успеть бы. Ладно, прорвёмся. Табачок есть?
–Как же не быть? На днях только новый кисет пошил.
–Всё у тебя настроено, всё по полочкам, – улыбнувшись, сказал Кириллов, – когда успеваешь?
–А я не стараюсь. Само получается. Доставайте газетку, Пётр Григорьевич.
Спокойствие прервал крик бегущего к ним солдата.
–Товарищ старший лейтенант. Там это. Крестник ваш. Не знаем что делать.
–Что дышишь как конь загнанный? – прервал его Пётр. – Объясни нормально. Что? Где? Ёш твою медь!!!
–Возле штабной землянки. Там.
Кириллов не стал дослушивать запыхавшегося бойца и рванул с места в указанном направлении. Он бежал и видел толпу бойцов собравшихся у отдельно стоявшей на поляне берёзы. Какие мысли появлялись в голове за это время, один Бог знает.
– Где он? Что случилось?
Комбат стоял с невозмутимым видом и смотрел на Петра с удивительным спокойствием.
– Всё нормально. Висит.
– Кто висит? Где? Товарищ подполковник, хоть вы объясните, что творится вообще? Егор где?
– Вон он крестник твой. По берёзам за белкой гоняется.
На дереве, обхватив ветку руками и ногами, висел Егорка, зажмурив глаза. А на самом верху метался зверёк.
– Ты что там делаешь?
– Б. Белку хотел поймать.
– Зачем?
– Чтобы она у нас жила. У неё хвост красивый и прыгает шустро.
– Заняться нечем? Ты же на посту стоишь у штаба.
– Я быстро хотел. Ей отсюда деться некуда.
– Слазь! – крикнул Кирилов.
– Не могу. У меня руки не разжимаются, почему-то.
– Ты что, высоты боишься?
– Наверное, – робко ответил Егор.
– Так какого хрена полез?
– Я не знал что боюсь.
Пётр бессильно развёл руками. Никонов Александр Николаевич, командир батальона, человек суровый и бескомпромиссный, битый фашистами и бивший фашистов, стоял и тихо смеялся, пустив слезу.
– Что делать теперь?
– Не знаю, – сдавлено ответил комбат и закатился смехом в голос.
Подошёл Николай.