– Ты должен брату спасибо сказать за то, что он избавил тебя от очередной вешалки, Стойчев. Кровать еще одной зарубки могла не выдержать и сломаться под вами, – нежный, мелодичный голос, которым были сказаны колкие слова, заставил Никиту обернуться к двери, у которой, босиком, подперев округлые бедра кулачками, стояла Искра, чьи темные волосы были убраны в высокий конский хвостик, открывая красивые черты ее лица.
На ней был пижамный топ и такого же черного цвета короткие шелковые шортики, из-под которых выглядывали длинные для ее росточка, стройные ножки.
Не в силах выбросить из головы воспоминания о том, как широко она расставила их, в погоне за удовлетворением, Никита с трудом сглотнул застрявший в горле ком, и тут же наклонился вперед, пытаясь скрыть моментально возникшую в ее присутствии эрекцию.
Затуманенный взгляд ее невинных карих глаз, а также покрасневшие щечки, буквально кричали о полученном недавно оргазме, и уже одно это заставляло мужчину еле сдерживаться, чтобы не встать с дивана, схватить ее в охапку, унести в ближайшую спальню и хорошенько оттрахать, продемонстрировав тем самым, что его член может принести ей намного больше наслаждения, нежели ее собственные пальчики.
Тряхнув головой, Никита попытался избавиться от наваждения и прийти в себя, так как Ратко в любой момент мог заподозрить что-то неладное.
– Тебя моя кровать должна интересовать меньше всего, детка. И какого черта ты здесь забыла? Не доросла еще до взрослых разговоров, – усмехнувшись ответил он ей, и проигнорировав раздавшееся с ее стороны тихое рычание, перевел взгляд на приятеля.
– Ратмир, ты обещал, что не будешь ничего от меня скрывать. Я тоже в команде и хочу участвовать во всех ее делах! – в голосе девушки явственно слышалось отчаяние, и Никите стало стыдно за резкие слова.
– Хорошо, ты можешь остаться, тем более что это и тебя касается, – пробасил Ратко и, устало вздохнув, сел обратно за стол, – в Шелей за прошедшие две недели произошло два убийства и, похоже, в деле замешено существо.
После слова «убийства», в кабинете повисла напряженная тишина, которую никто не решался нарушить.
Зная Ратко почти всю свою жизнь, я моментально уловила в его голосе беспокойные нотки, стоило ему заговорить о новом деле. Нет, он был все таким же собранным и серьезным, как обычно, но ощущение, что в конце рассказа нас ждет какое-то громоподобное заявление не покидало меня ни на секунду. И, похоже, не меня одну.