Раздраженно фыркнув, он прошелся по комнате, сунув кулаки в и без того уже оттянутые карманы потрепанного спортивного пиджака.
– Дешевая логика! – крикнул он, резко остановившись. – И вообще я повторяю, что не нахожу нужным продолжать этот разговор.
– Послушайте, да чего вы кипятитесь, в самом деле, – добродушно отозвался Брэдли, кончив сбивать коктейль и осторожно ставя шекер на столик. – Можно подумать, что я вас насилую… Не хотите – не надо, мне-то что. «Месть обществу», «порнография»… До чего вы, французы, любите громкие слова! Кто вам говорит о том, чтобы вы мстили обществу? Я просто из чистого желания помочь советую вам – поменьше думать об этом самом обществе и побольше о себе. Вот и все. А вы уже чуть ли не в анархисты меня производите, будь я негр. Ведь вы не можете закрывать глаза на простой факт: вы-то понимаете свое искусство как одну из форм служения обществу, а само общество вовсе не желает, чтобы вы ему служили. Есть возражения? Не думаю. Сколько ваших картин получило признание общества, публики? Ну? Молчите? То-то, Бусс. В вашем возрасте не стоит превращаться в циника, но пора бы приобрести трезвый взгляд на вещи. Вы работаете уже около десяти лет, и хорошо работаете, и никому нет дела до ваших работ. Ваши картины никому не нужны, Бусс, поймите это! Продолжая работать в своем жанре, вы обречены оставаться вечным неудачником. Это так же верно, как то, что меня зовут Аллан Райбэрн Брэдли. Вы даже жениться не сможете, потому что семью вам не на что будет прокормить. Кстати, у вас во Франции была девушка. Вы с ней порвали? Почему?
Жерар быстрым движением опустил стакан на столик, расплескав коктейль.
– Что же вы молчите? – продолжал Брэдли. – Поверьте, я спрашиваю не из пустого любопытства.
– Подите вы к черту, – сдавленным голосом произнес Жерар, – Подите вы к черту со своими вопросами, понятно?
Он отошел к окну. Брэдли покосился на его сутулую спину и покачал головой.
– Беда с вами, Бусс, – вздохнул он, разминая в пальцах сигарету. – Кстати, мы сейчас в одинаковых ролях: я так же навязываюсь вам со своей помощью, как вы – обществу со своим служением. И вы отталкиваете меня так же, как общество – вас…
Жерар не слушал. Тупая боль сжала его сердце. Дело даже не в напоминании о самой Дезире – в конце концов, она оказалась далеко не тем, что он думал… Хотя как знать, в других условиях и Дезире могла бы быть другой. Но вообще дело не в ней. Дело сейчас совсем не в ней.