– Не, ну ты должна же хоть чуть-чуть расстроиться? – не унималась Оля.
Я встала, чтобы пойти переодеваться.
– Я никому ничего не должна, – сказала я, и понимая, что она на это может обидится, добавила. – Оль, я сама хотела с ним расстаться, только не по телефону, но итог один. Меня всё устраивает.
Оля вопросительно посмотрела на меня.
– Все эти отношения, – продолжила я, – они отнимают много времени и сил. Мне интереснее заниматься наукой, чем разбираться во всей этой эмоциональной чуши.
– А как же любовь?
– У меня есть любовь! – Оля недоуменно посмотрела на меня.
Я показала руками на то, что нас окружало.
– Какая же это любовь? Это скукотища.
– Кому как. – Я развернулась и быстро ушла, чтобы она не успела ничего добавить.
На бегу я убрала резинкой в хвост непослушные кучерявые волосы. Давно пора отрезать: столько мороки с ними, особенно в жару. Нашла в нашем кавардаке шорты, футболку и переодевалась стоя возле дерева, когда из своей палатки выбирался Игорь и оценивающе осмотрел меня.
– Утро обещает быть добрым.
Я натянула свою любимую футболку с изображением лопаты и надписью «Не связывайся с археологом, я знаю места, где тебя никто не найдёт».
– Петров, пошевеливайся, уже все ушли, – поторопила его Оля.
– Опять без завтрака? Не, мы так не договаривались. – Он подошел к моему месту, заметил печеньки и забрал упаковку.
– На бегу есть вредно, – напомнила Оля. Она взяла меня под руку, и мы направились к месту раскопа.
– А я долго жить и не собираюсь. – Он опустил свои очки на нос и пытался нас обогнать. Через секунду мы втроем бежали наперегонки, кто первым доберётся до раскопа.
***
Пока Сергей Леонидович с Юлией Владимировной изучали найденный вчера скелет воина, мы с Сашей расчищали свой квадрат. Вот у Индианы Джонса всё живописно и эффектно: если он что-нибудь и найдет, то это обязательно окажется предмет из золота. В жизни быть археологом – значит сидеть в поле и мести песочек кисточкой. Сначала мы используем лопаты, но с каждым слоем инструмент мельчает: кирка, мастерок, кисть, пинцет. Всё это делается, чтобы случайно не повредить находку.
Иногда ничего не находим. Ну, то есть что-нибудь да находим, сережку какую-нибудь потерянную 5 или 15 лет назад, но этот «артефакт» не представляет большого интереса для науки.
Была я в экспедиции, где мы откапывали город. Обывателю бы показалось, что мы одни камни отделяли от других. В общем-то, так и было, только, смотря на камни и землю, археолог видит нечто большее: каждый слой отличается по цвету, несёт свою информацию и относится к определенному периоду истории. Но не все памятники связаны с сокровищами, богатствами и архитектурными открытиями. Но это не значит, что они несут менее важную информацию. Например, осколки посуды. Оля, Алина и ещё пару девчонок обычно стоят на керомичке. Они тщательно вымывают каждый найденный осколок. Черепки сосудов важны для изучения миграций, по стеклянным бусам можно определить даты культурного слоя, а обожженные остатки зёрен – основной источник знаний о древнем земледелии.