Ладно, буду делать дурочку и, если что, отвечать: ты пригласил пожить в доме и насладиться воздухом, а не пожить с тобой.
Но быть поаккуратнее не мешает.
Запнувшись за горку земли на дороге, я ойкнула, ещё сильнее вцепившись в руку Данилы, и с удивлением подумала: а что, я уже согласилась на приглашение?
– Больно? – озаботился Данила, но я отмахнулась:
– Да всё нормально.
– Ладно, поверю тебе на слово, но только сегодня. Завтра, если что, отвезу в клинику.
– Хорошо, – мило улыбнулась я, подавив желание рявкнуть, что мы сами с усами и можем доехать до больницы в случае необходимости. А тут и конюшня показалась, и гусарский парень прибежал с вопросами:
– Что случилось? Вольтер заартачился? Сбросил?
– Как раз-таки Вольтер вёл себя, как хороший мальчик, а вот Синичка…
– Не может такого быть! – твёрдо заявил работник конюшни, и мне стало стыдно. С лёгким отвращением погладив лошадку по крупу – подальше от опасной головы, – сказала:
– Это я не удержалась в седле. А она меня очень аккуратно везла, честное слово.
– Ты не обязана брать вину на себя, Ева, – со смехом Данила отдал повод кобылы парню и властным жестом укоротил Вольтера, который решил, что ему надо последовать за Синичкой. – Но за честность тебе полагается приз.
– Ох, как интересно! Какой же? Надеюсь, не эксклюзивный тур на реактивном самолёте с обязательными прыжками с парашютом?
– Юмор тебе к лицу. Нет, пока парашюты не запланированы.
– Не знаю, что меня пугает больше: твои сюрпризы или слово «пока», – пробормотала я, с усилием поворачивая к дому, где переодевалась.
С чувством несказанного облегчения я стащила одежду для верховой езды и натянула своё голубое платье от малоизвестного модельера из Новосибирска. И всё думала: не ошиблась ли, не приняла ли поспешное решение? Может, всё же оставить Беркутова вариться в его собственном соку и найти другую, более привычную жертву? Чтобы всё, как всегда, чтобы нормальные человеческие букеты из ста пятидесяти роз и встречи в гостинице, где подкуплен персонал… Но глаза – эти тёплые талые льдинки, сильные руки и небрежный голос Данилы так и манили, накачивая меня порочным ощущением превосходства. Я смогу. Смогу и сделаю это. Тем слаще будет победа, тем слаще будет знание, что я переиграла такого мачо, уверенного в своей неотразимости!