– А куда мы едем?
– На пляж, Ева!
– А у меня купальника нет, – ляпнула. Данила рассмеялся:
– Я бы тебе не позволил купаться в заливе! А то потом вдруг неожиданно вырастет третья рука где-нибудь в низу спины!
– О, я знаю, это называется хвост! – фыркнула с издёвкой. – Как у обезьянок!
– Вот-вот. Не хочу, чтобы ты стала обезьянкой.
Он бросил рычаг передач и обнял меня, потянулся, чтобы поцеловать. Я взвизгнула:
– На дорогу смотри!
Данила откинулся со смехом и больше не предпринимал никаких попыток снять руки с руля. А я пыталась отдышаться. Последний раз, когда мой обожэ выкинул такой финт, пришлось зашивать голову и волосы наращивать за левым ухом…
Хоть я и сомневалась до последнего, смешная машинка всё-таки довезла нас до тупика. По обе стороны за заборчиками торчали старые дачи с острыми крышами, утопающие в зарослях кустов. А впереди шумел залив. Данила заглушил мотор и повернулся ко мне:
– Теперь-то можно?
– Можно что? – не поняла я, и тут меня поцеловали.
Нет, у этого сумасшедшего Беркута всё не как у людей, ей-богу! Губы жёсткие, властные, они завладели моим ртом так, будто ждали этого долгие годы. Руки обняли за плечи, даже не попытавшись скользнуть к груди или ещё куда. А я приклеилась к кожаному сидению, плавясь от напора и жара, которым меня наградили. И запаниковала.
Возбуждение окатило, как из ведра, мгновенно, как будто мы с Данилой оказались в пузыре из эмоций, отделённые от всего остального мира, только вдвоём, хоть и на улице под взглядами жителей посёлка. Но для меня всё и все исчезли, остался только Беркут и его голубые глаза, ставшие тёпло-зелёными от страсти.
Мама, мамочка, держите меня, нет! Я не хочу, не могу, не должна ничего ощущать! Только холодный расчёт, только дело, только бабки! Ничего нет важнее обобрать очередного сорящего деньгами миллионера! И никаких личных эмоций! Никаких!
– Девочка, что же ты такая зажатая? – пробормотал Данила, оторвавшись от моих губ. – Я так хочу тебя, хочу безумно!
– Но не здесь же! – простонала я, выворачиваясь. – Ты хотел показать мне закат!
– Да подождёт закат…
– Вот как раз закат ждать не будет! – мне удалось наконец выскользнуть из его жарких объятий и открыть дверцу. – И лазанья холодная не такая вкусная, как горячая!
– Чревоугодие – грех, – пробормотал Данила, старательно пряча бугор между ног.