В едва наметившуюся брешь в отношениях друзей и собирался вбить клин Тиуакиантль. Глядя теперь на верховного жреца и видя перед собой совершенно иные образы, Тиуакиантль наконец кивнул:
– Доброволец будет… это великая честь. А если его вера не будет достаточно сильна, мы в праве помочь ему.
***
Времени до встречи оставалось не так много, и Ярослав почувствовал неизбежность выбора в пользу московского метро.
Ярослав плохо переносил общественный транспорт, но здравый смысл подсказывал, что лучше переступить через свою нелюбовь и за сорок минут добраться до места, чем добрых три часа простоять в пробке, пусть даже с кондиционером и приятной музыкой. Впрочем, на одной из пересадочных станций он с досадой подумал, что, даже несмотря на явный выигрыш во времени, склоняется в сторону личного автотранспорта. Сзади Ярослава подпирали чьи-то мощные плечи, а к груди прижалась худенькая фигурка. От девушки в данной ситуации ничего не зависело, и Ярослав терпеливо, хотя и с некоторым неудовольствием смотрел на светлую макушку, вдыхая легкий аромат шампуня и мысленно уповая, что у девицы не накрашены губы. Поезд снова качнуло, девушка практически упала на Ярослава. Он вернулся в прежнее положение, подумав, что такими темпами, если сзади поднажмут, девушка навсегда останется на его пальто в виде аппликации. Девица неловко завозилась и подняла голову. Серьезные светло-зеленые глаза с маленькой золотой искоркой на дне, прямой нос, бледная кожа. Здесь были бы уместны фанфары, но их, очевидно, заглушил гул московской подземки. Время остановилось.
Сны снами, но на этом странности, происходящие с Ариной и не думали заканчиваться. Если сновидения еще можно было приписать фантазии и жажде приключений, то ко встречам с черноволосым парнем ее буйное воображение отношения не имело, хотя бы потому, что видела парня не одна Арина.
Первый раз девушка заметила его в метро. Не страдая излишним любопытством, в транспорте Арина старалась не рассматривать посторонних людей, обращая внимание только на потенциальных террористов или пьяных. Порой с ней пытались познакомиться, по большей части нетрезвые или откровенные психи. В такие моменты Арина обоснованно называла себя «приманкой для уродов».
Однако тут был особенный случай. Возможно, и этого парня она бы не заметила, если бы в буквальном смысле не уперлась в него носом. На «Октябрьской» в вагон хлынула людская толпа, явно превышающая возможности вагона. Арина еще в районе «Профсоюзной» уступила место очередной бабушке с тележкой и теперь повисла на одной ноге, оказавшись надежно зафиксированной между чьей-то широкой спиной и мужским торсом в черном кашемировом пальто. Очутившись в ловушке, девушка размышляла, не поджать ли ей и вторую ногу. Поезд качнуло, Арина навалилась на торс всей своей небольшой массой. Торс не возражал, однако даже через пальто Арина ощутила, как напряглись тугие мышцы мужчины, стремясь сохранить равновесие.