– Мам, мне правда сейчас ничего не хочется, у меня все есть. Давай к дню рождения твой замысел передвинем, а? И по магазинам походим, и, может, я даже решусь на какое-нибудь сногсшибательное платье…
«Вот только на что оно мне сдалось» – успела мрачно подумать Арина.
Мама разочарованно вздохнула, но сделала вид, что поверила.
– Хорошо. Но ради меня, хотя бы сегодня не надевай эту страсть, – она указала на бесформенную кучу, сваленную на стуле и представляющую собой свитер цвета гнилого сена, особенно любимый Ариной, – у тебя же есть более приличные вещи…
– Есть, – Арина покорно кивнула, лихорадочно соображая, что из ее гардероба могло бы на время успокоить расстроенную маму. – Я блузку надену. С кофтой. Или водолазку.
Мама недоверчиво покачала головой, поцеловала дочь в макушку и вышла.
Арина откинулась на подушку и шумно выдохнула. Кажется, обошлось. Объяснять впечатлительной и ранимой маме истинную причину своего наплевательского отношения к внешнему виду не было ни малейшего желания. Да и морального права тоже не было. Арина решила, что происходящее касается только ее и впутывать родственников в собственные безобразные переживания совершенно недопустимо. Маму, конечно, так просто не проведешь – она обладает феноменальным чутьем, даже можно сказать нюхом на перемены в настроении своих детей, но попробовать стоит.
Арина отбросила одеяло и поднялась. Подержала в руках свитер и с сожалением отложила. Что ж, обещание есть обещание. Одежда и подбор туалетов никогда не входили в число ее увлечений, тут придется напрячь незадействованные доселе участки мозга. Покопавшись на полке шкафа, девушка выудила водолазку шоколадного цвета и впала в ступор. Джинсы грязно-синие. Водолазка коричневая. Кофта сверху предполагалась черная или бежевая. Интересно, эти вещи в принципе сочетаются? Представить в уме сомнительную комбинацию никак не удавалось, и, воровато оглянувшись, Арина затолкала одежду назад. Начать в любом случае стоит с ванной.
Наблюдая в зеркале свое бледное лицо, Арина попыталась уже спокойно оценить увиденное во сне. Кошмар был далеко не первым, сны действительно были ее отличительной особенностью. И, увы, последнее видение не явилось чем-то исключительным, оно вполне вписывалось в общую картину ночных грез.
Сколько Арина себя помнила, ей снились странные, фантастические сны. Они были разными, но с некоторых пор девушка начала выделять общие черты и закономерности, характерные для ее сновидений. Были сны спокойные, размеренные, полные приглушенных красок. В них преобладало чувство покоя и тихой радости, эти сны были по-детски чистыми и лучезарными.