– Моими? – недоуменно спрашиваю я.
– Выпейте воды. Вы побледнели, еще в обморок упадете.
– Эвелин, ваша авторизованная биография, книга, в которой вы расскажете обо всех ваших семи браках…
– Да?
– Такая книга принесет миллионы долларов, даже если я не стану торговаться.
– Вы станете торговаться. – Она с довольным видом отпивает воду.
Так или иначе вопрос необходимо задать. Слишком долго мы ходили вокруг да около.
– Но почему вы делаете это для меня?
Эвелин кивает, словно ожидала, что я спрошу ее об этом.
– Пока считайте, что это подарок.
– Но почему?
– Следующий вопрос.
– Я серьезно.
– И я серьезно. Следующий вопрос.
Нечаянно роняю вилку на скатерть цвета слоновой кости. Масло просачивается в ткань, и та темнеет и становится более прозрачной. Рубленый салат – вещь восхитительная, но в нем многовато лука, и я уже чувствую, как жар моего дыхания пропитывает воздух. Что же такое происходит?
– Не хочу показаться неблагодарной, но думаю, у меня есть право знать, почему одна из самых знаменитых актрис всех времен выдергивает меня из мрака безвестности и предлагает заработать миллионы долларов на ее биографии.
– Как сообщает «Хаффингтон пост», я могу продать свою автобиографию за двенадцать миллионов долларов.
– Господи.
– Любопытным хочется знать.
То, как Эвелин ведет себя, с каким удовольствием шокирует меня своими заявлениями, показывает, что это демонстрация силы. Ей нравится демонстрировать небрежность в вещах, которые меняют жизнь других людей. Не есть ли это определение власти? Наблюдать за тем, как люди убивают себя из-за чего-то, что ничего для тебя не значит?
– Двенадцать миллионов – это много, не поймите меня неправильно… – говорит она, и ей даже не нужно заканчивать предложение, потому что мысленно я уже сделала это за нее. Но не очень много для меня.
– И все-таки, Эвелин? Почему? Почему я?
Эвелин смотрит на меня с каменным лицом.
– Следующий вопрос.
– При всем уважении, вы не очень-то честны.
– Я предлагаю вам шанс заработать целое состояние и взлететь на самый верх в вашей профессии. Я не обязана быть честной. По крайней мере, если именно так вы это определяете.
С одной стороны, все как будто бы элементарно. Но в то же время Эвелин не дала мне абсолютно ничего конкретного. Присвоив эту историю, я в худшем случае могу лишиться работы. В данный момент работа – это все, что у меня есть.