К этим расстройствам добавила свою лепту и Мирослава. Она по дороге домой, в такси, рассказала историю знакомства с Сокольским и заодно поделилась своим мнением насчёт мужчины.
– Знаешь, Амарен, я даже как-то удивилась, что он не проявил ко мне должного интереса. Может, форму теряю?!
Я тоже удивилась. Очень.
– Мир, твои формы всем формам пинка могут дать! Успокойся! У Малыша просто после моего топора мозг ещё плохо функционирует, вот и даёт такие сбои.
– Ой, тебе бы всё шутить! – недовольно проворчала подруга, отворачиваясь к окну. – Если бы не твой Малыш, то сейчас ты бы тут не сидела такая здоровая и весёлая!
– Он не мой! Он как раз общий и одноразовый.
– Уверена?! – резко посмотрели на меня проницательные глаза юриста.
– И не надо на меня так смотреть! Не трогай мою печень! Она и так болит!
– Амарена!
– Мирослава!
Призыв подруги быть более серьезной не прошёл даром. Надо бы сейчас ей позвонить и пусть страдает бессонницей вместе со мной. Коза пышногрудая!
Звонить естественно не стала, не такой уж я зверь, чтобы будить человека в пять утра.
Пообещав себе, что на будущее буду осмотрительнее, а погрустить о потере любимой вещи можно и днём, твёрдо решила уснуть.
Как только прикрыла веки и расслабилась – вспомнились руки Сокольского на моей талии, а его большое и почему-то горячее тело позади меня. По телу прошла пульсирующая волна возбуждения, и глаза снова открылись без единого намёка на сон.
– Да блять! Это издевательство просто!!!
Мой крик в тишине квартиры прозвучал громко, но естественно меня никто не поддержал. Это моё прямо-таки целомудренное воздержание в течение пары месяцев походу дает побочный эффект. Определенно с этим надо что-то делать! Желать самовлюблённого юмориста и любителя быстрого траха – предел моего безрассудства.
И, словно по щелчку пальцев доброго волшебника, моя проблема решилась. После пары часов уже утреннего сна моя любимая мамуля своим звонком расставила везде жирные точки.
– Дочь, доброе утро! Хотя сомневаюсь, что столь рано оно у тебя будет добрым!
– Привет, Мам! Ты угадала в одном, утро раннее, но оно доброе, так как ты позвонила.
– Ой, лиса! Не подлизывайся!
Родной голос творил чудеса, мне сразу становилось легче. Надо возвращаться домой, хотя бы на время под родное и заботливое крыло моей наседки.