– Не врите! У вас это совсем не получается!
А то я не знаю! Ну, не умею я нагло врать, глядя прямо в глаза! Можете первым за это кинуть в меня камень.
А когда над тобой грозно нависли, испепеляя взглядом, то вообще сложно даже просто говорить. Я и так выдала максимум своих возможностей.
Мирский, аккуратно прикоснувшись к моим плечам, передвинул моё тельце в сторону. Тут же отпустил руки, и я почти уверена, что изучил свои пальцы на предмет чистоты.
Вот же … гавнюк! Боженька, прости мои ругательства!
– Что ЭТО?!
Я молчала. На языке вертелась лишь колкость.
– Я вас спрашиваю! Что ЭТО за наскальные рисунки?!
Вот достал.
– Матвей Романович, а я смотрю, у вас и со зрением проблемы. Так вы поближе подойдите, рассмотрите. Не надо стесняться своих слабостей.
Если до этого Мирский был недоволен, то теперь он закипел и тут же взорвался.
Мысленно пририсовала ему пар из ушей, как в мультиках.
– СОЛОВЕЙЧИК!!!
Однако мою фамилию он точно запомнил. Насчёт имени не уверена. Он пару раз произносил, но думаю, надо укрепить память. Повторение – мать учения!
– Евгения Ивановна, – спокойно дополнила я. – Бывает! Не сразу всех можно по имени отчеству запомнить.
Вот тут он поднял руки и, кажется, направил их в район моей головы или шеи, трудно сказать.
Молилась ли ты на ночь, Дездемона Ивановна?!
Помолиться не успела! Подоспел мой принц.
– О! Как замечательно, Матвей Романович, что и вы подошли. Я тут мороженое всем нам принёс. На улице жара, не помешает немного охладиться, – и, окинув нас обоих прищуренным взглядом, добавил. – И остыть.
Мирский и правда тяжело дышал. Вот редиска же я! Так и до инфаркта человека довести можно. Он, конечно, не подарок, но и я сегодня в ударе!
– Спасибо, Алексей, – скромно поблагодарила я, делая быстрый шаг в сторону.
Подальше от начальства, поближе к Беркуту.
Босс успокоился, но его тяжёлый взгляд не сходил с моего лица. Даже когда они начали беседовать с Алёшей.
– Что это за наскальная живопись?! – повторил он свой вопрос.
– Это импровизированная аллея славы, – спокойно начал отвечать Беркут.
Вот почему бы и мне так не ответить?!
– И чей славы?!
– Так всякого, кто присутствовал при начале стройки. На память.
– Что-то я не припоминаю прежде такой традиции.
Говорит, вроде, моему принцу, а взглядом всё меня сверлит. Сверло зубчатое!