— Штеффи, мне кажется, тебе
соглашаться надо, — прошептала Регина еле слышно. — Это
намного лучше, чем ткацкая фабрика, и платят больше.
— Просто странно это
все, — так же тихо ответила я ей. — Мы с ней никогда
дружны не были, как ушла — в приюте больше не появлялась. А здесь
внезапно вспомнила и облагодетельствовать желает…
— Ну уж
облагодетельствовать, — фыркнула Регина, но тут же зажала
рукой рот и огляделась, не обратил ли кто внимания на наш разговор.
Но все спали или делали вид, что спят. — Она тебе свою съемную
квартиру спихнуть собирается, если хозяйка решит тебя взять.
Она — это Сабина Аккерман, которая
два года назад покинула приют, но сумела найти себе место в лавке,
торгующей элитной косметикой. Жалованье, положенное хозяйкой, да
еще процент от продаж позволили ей существовать много лучше, чем
всем, кто после приюта пошел на фабрику. Красивая, уверенная в
себе, хорошо одетая инорита — такой предстала она передо мной,
когда внезапно выразила желание повидаться. Яркое платье,
подчеркивающее все достоинства фигуры. Изящные туфельки на каблуке.
Да, теперь в ней никто не узнал бы скромную воспитанницу
приюта!
— Штефани, тебя же скоро выпнут
отсюда? — сказала она, пристально меня разглядывая, как будто
уже забыла, как я выгляжу, и желала убедиться в моей
подлинности. — Моя хозяйка как раз ищет вторую продавщицу.
Нужна девушка с Даром, твоего хватит.
Чуть позже выяснилось, что
требования этим не ограничиваются. Сабина озвучила их целый список,
где главные были — приятная внешность без видимых изъянов и умение
держать язык за зубами. Это касалось как хозяйских дел, так и тайн
клиенток. То, что я не болтлива, бывшая приютская девочка помнила
очень хорошо — ни одна чужая тайна от меня дальше не уходила. Было
у Сабины и условие — я снимаю квартиру, за которую она проплатила
за год вперед, но которая ей сейчас не нужна, а хозяйка деньги
возвращать отказывалась.
— Не квартирка —
конфетка, — говорила она. — Комната, правда, маленькая,
но одной тебе к чему больше? И кухня, и душ — все свое, не
общее…
Это, конечно, не фабричный барак.
Знает же, чем зацепить можно. Но все это было слишком хорошо, чтобы
я могла поверить в искренность Сабины. Как-то не припоминались за
ней доброта, бескорыстие и желание безвозмездно помочь
ближнему.