– У вас высокие показатели, – говорит Рейна. – Вы набрали высшие баллы по естественным и общественным дисциплинам. Гораздо хуже с точными науками и совсем плохо с творческим направлением, – она переворачивает страницы одну за другой, и мой страх постепенно сменяется любопытством. – Вот результаты ваших психологических тестов. Комиссия назвала вас решительной и упорной, отметив так же неплохой ум и изобретательность.
Она намеренно пропускает пункты, но я вижу такие характеристики, как чуткость, следование высоким идеалам. Впрочем, находится и несколько явно отрицательных чёрт. Но не из-за них же я здесь оказалась?
– Ваша история интернет-запросов связана в основном с изучением медицины и химии, вы добились хороших результатов в физических испытаниях, и у ваш уровень здоровья выше среднего. На основе Аттестации, комиссия рекомендовала вас к прохождению медицинского обучения при хирургической практике с целью дальнейшего распределения в столице.
На мгновение я замираю. Я добилась желаемого. И как? Я не только получила медицинское направление, но и распределение в столицу. Это значит, комиссия считает, что я стану лучшей. Я даже начинаю верить, что мое нахождение здесь всего лишь часть испытания, заключительный аккорд Аттестации. Но Рейна перелистывает страницу, и шрифт меняет цвет на красный. Все по-настоящему, это не ошибка, не проверка. Отчаяние накрывает меня с новой силой, я стискиваю пальцы в кулаки.
– Вы не указали в личном деле, что ваш отец Роберт Мальберн был членом террористической группировки «Дети свободы».
– Я никогда его не знала. Его казнили до моего рождения, – пытаюсь я оправдаться. Я знаю, что мои слова никого не смогут переубедить, и решение не изменят, но не могу остановиться. – Я думала, комиссия располагает списком испытуемых из неблагонадежных семей.
– Верно, – соглашается Рейна, но по ее тону ясно, что она не считает это достаточным оправданием. По ее мнению, мне следовало начать испытание заявлением о сомнительном происхождении. – Вы так же не указали его в числе своих родителей.
– На момент моего рождения он уже был мёртв. Позже мама записала меня на отчима. Я считала его своим отцом.
– Вас заставили заблуждаться? – Рейна замирает, как почуявшая дичь гончая. Я прекрасно понимаю, к чему она клонит. Нет, я не так глупа, как ей того хочется.