Герцог сделал несколько судорожных глотков и тут же вернулся к прерванному рассказу:
– В неё влюбился один молодой граф, воспламенившая его сердце страсть лишила его рассудка. Я дважды дрался с этим графом на дуэли, но это ничему его не научило. Вторая наша с ним схватка стала известна властям. Его заточили в тюрьму, откуда правда он вышел уже на следующий день, конечно же, заплатив огромный денежный штраф. А я получил предписание в течение трех дней покинуть пределы Фрагии. Признаться, я уже и сам только о том и думал, как бы убраться из этой проклятой страны. Мой противник казался невменяемым. Шпагой он владел не хуже меня, и, что скрывать, я сильно надеялся, что хоть расстояние подействует на него отрезвляюще. Но… В ночь нашего отъезда из столицы Арабеллу выкрали. Я искал её всю ночь и следующие три дня. Кляня себя на чём свет стоит, я метался по Фонтэнжу, но всё безрезультатно. Не мог я найти и графа. Он тоже исчез. Но на исходе третьего дня этот гад вдруг объявился при королевском дворе. Конечно же, услышав об этом, я рванулся туда, я должен был с ним поговорить, но не смог. Несмотря на мой титул, мне указали на дверь, мол негоже иностранцам так неуважительно относиться к королевской воле, ведь мне давно полагалось покинуть Фрагию. Даже больше того, меня выдворили из Фонтэнжа под конвоем! Неслыханно! Хотели так и проводить до Грандона, но я сбежал. До тех пор, пока я не нашёл Арабеллу, никакая сила не могла заставить меня покинуть Фрагию… её нашли ещё через день, в реке… Она утонула… А чуть позже мне принесли от неё записку…
И Его Светлость указал на ящик в секретере:
– Открой его, сын, справа ты найдёшь пожелтевший листок бумаги…
Френсис, как оглушённый, подошёл к секретеру и взялся за ручку всегда закрытого ящика. Уже через секунду он держал в руках и правда потемневший от времени клочок бумаги.
"Любимый, я не могу к тебе вернуться. Я не смогу смотреть в твои глаза и в глаза нашего сына. Граф добился своего. Эти дни были сплошным кошмаром. Прощай, дорогой.
Люблю и потому ухожу
Твоя Арабелла.
Береги сына, я буду с тобой через него
Прощай"
Френсис прочёл эти строки дважды и даже не заметил, как мир перед его глазами стал мерцать, как это бывает, если смотреть на него сквозь слёзы. Принять такую правду юноша не мог, это оказалось слишком больно. И, словно в поисках опоры, от снова поднял глаза к отцу. Тот ждал этого, но оказался не в силах ободрить сына, ибо и сам жестоко страдал.