Евреи жили в Испании и на территории бывших финикийских колоний, в частности в Африке, задолго до войны с Римом. Царь Хирам, воздвигший на острове Тир охранительный бастион для всей Финикии, дружил с израильскими царями; помогал Давиду строить Храм. При этом заявлял: «Благословен Господь Бог Израилев, создавший небо и землю». Должно быть, сказалась не только дружба правителей, но и торговые интересы; царство Хирама, лишённое равнинных сельскохозяйственных земель, нуждалось в продуктах. Под впечатлением дедушкиных рассказов воображал себя моряком, на судне везущим Хираму пшеницу и оливковое масло и на том же судне возвращащимся к своему царю со строительным лесом и золотом.[3]
Торговые и личные отношения царей способствовали культурному обмену, в частности язык карфагенян и финикийцев схож с ивритом, а многие финикийские города входили в состав Израильского царства. Одним словом, евреи жили в этих краях ещё при царе Давиде и его сыне Соломоне.
Погружаясь в историю веков, думаю о том, что Карфаген был основан семитскими жителями, обосновавшимися на территории финикийских колоний. Само слово «Карфаген» происходит из древнееврейских слов «кирья хадаша» – новый город. Вот и имя Ганнибала в дедушкиных свитках значится «Ханниваал ха-шофет» – «Ганнибал-судья», а его прозвище Барка происходит от слова «молния»: на иврите молния – «барак». Грустно сознавать, что не соотечественники, а римский историк Тит Ливий воздал должное легендарному полководцу; он писал о том, что «Ганнибал видел цель войны не в уничтожении противника, а в безопасности и упрочении Карфагена. Его воины ни под чьим начальством не были более уверены и храбры. Насколько он был смел, бросаясь в опасность, настолько осмотрителен в самой опасности. Первым устремлялся в бой, последним оставлял поле сражения».
Мешаются времена, случается, прошлое становится настоящим, и наоборот, настоящее превращается в легенду, о которой слагают песни. Мой прославленный современник, христианский рыцарь Родриго Диас де Вивар, или Сид Кампеадор, что означает – «мой господин, повелитель», кастильский дворянин, сначала служил в христианской Кастилии, затем в мусульманской Сарагосе, а в конце жизни стал вольным воином в Валенсии. Отважный рыцарь-победитель отстаивает справедливость, на какой бы стороне он ни воевал. Сколько раз я задумывался: благородство врождённое или приобретённое свойство души? Наверное, и то и другое и не зависит от вероисповедания. Когда Сид в сражении был смертельно ранен, его жена, чтобы солдаты не узнали о смерти полководца и не утратили боевой дух, облачилась в доспехи мужа и, неузнанная, на его коне ринулась в бой. О такой жене можно только мечтать: два человека как один – всё общее: чувства, стремления.