– Ну, добраться к вам не составляет никакого труда, а зовут меня Бяка.
– Так ты моя тётя! – обрадовался мышонок и придвинулся ближе. – Мой папа говорил, что ты очень мудрая и смелая, и что сейчас ты похожа на старый, облезлый шнурок, – и, пристально взглянув на Бякино тело, добавил, – с чем я совершенно согласен.
– А папа тебе не говорил, что один его мышонок растёт совершенно бестактным
существом? – тут Бяка не удержалась и больно щёлкнула племянника по носу.
– Что ж, – продолжила она, – одному тебе здесь делать нечего, так что пойдём со мной.
Спустя несколько минут они оба стояли на крылечке старого дома перед изумлённой Шушу.
– Зачем нам нужен этот заморыш? – обиженно надувшись, заявила Шушу. – Самим есть нечего!
– Мой племянник, – представила мышонка Бяка.
– Меня зовут Кич, – внимательно разглядывая большую, серую крысу, сказал малыш и повторил историю гибели своего семейства.
– Бедный малыш, – утирая слёзы, всхлипнула Шушу и скрылась в дырке под дверью.
Через минуту она снова появилась и протянула Кичу кусок заплесневелого, твёрдого как камень, сыра. Мышонок, давно не евший, с жадностью разгрыз маленький кусочек.
– Бедный малыш! – Всё так же горько всхлипнула Шушу и укоризненно посмотрела на подругу.
– Он же совсем голодный, а у нас в доме ни крошки! – воскликнула она. – Надо срочно что-то придумать.
– Уже придумала. – Бяка повела Кича в дом, объясняя на ходу Шушу. – Ты останешься с этим крохой здесь и покажешь ему новое жильё, а я пойду наведаюсь в соседский амбар.
– Будь осторожна! – предостерегла Бяку старая крыса. – Помни о звере, про которого говорил Кич.
Крыса с племянником скрылись в дырке под дверью, и Бяка услышала, как Шушу недовольно бормотала, – ума не приложу, что мне делать с этим сорванцом, если она не вернётся!
– Я вернусь, Шушу, – улыбнулась Бяка, – я обязательно вернусь.
Пробежка по мокрой и холодной земле, и она уже в амбаре. Пахло сыростью.
Её старый и умудрённый опытом нос уловил знакомый запах. Ну, конечно! Так могли пахнуть только зёрнышки овса. Она забежала за изъеденный ржавчиной пустой бачок и наткнулась на небольшую кучку овсяных зёрнышек.
Можно было возвращаться. Снаружи послышался шорох, и Бяка поняла, что она здесь не одна. Мягкой поступью в амбар вошёл Руслан. И хотя старая мышь, спрятавшись и притаившись за ржавым баком, не могла видеть страшного кота, она чувствовала, как напряжены мускулы его тела, готовые сорваться в любую секунду и одним движением разорвать на части маленькое и худенькое создание с бешено колотящимся сердцем. Прошло несколько мгновений, показавшиеся Бяке вечностью и кот удалился так же бесшумно, как и появился здесь.