– Вот ты сохранила мне жизнь, но, честно, я не знаю теперь, как мне быть дальше. – Дубок мрачно посмотрел на свои руки. – Даже если ты меня отпустишь, не представляю, как работать на хуторе и содержать семью. И… – он вновь бросил настороженный взгляд на Вику, – ты ведь мне так и не сказала, зачем…
– Сам, что ли, не сообразишь? – хмыкнула попаданка. – Мы едем в Адай. Через захваченный форт на тракте мы не попрёмся, сойдём в сторону. С нами ещё десятник егерей будет, человек очень достойный и опытный. Но сомневаюсь, что он хорошо знает тропы и леса по ту сторону границы. А ты там часто бывал, как я понимаю. Для вас ведь, негодяев-браконьеров, семь вёрст не крюк. Ты мне подходишь, Дубок. Обрубком я тебя звать не буду, потому как есть намерение тебе помочь. Но учти, отплатишь истовой службой.
Браконьер недоверчиво посмотрел на попаданку.
– В дворовой только и разговоров, что о твоей нанимательнице. Рассказывают о чудесах исцеления. Вот только думаю, что это, – он поднял свои обрубленные ладони, – никто…
– А ты не думай, Дубок. Много думать вредно. – Вика поднялась и сурово посмотрела на развесившую уши Юнту. – Рот закрой, – посоветовала она ей. – Отведи нашего лесничего к Тарику. Скажешь рабу Флемма, что на нём ещё и забота о Дубке, – попаданка мотнула подбородком в сторону браконьера, – и пусть не забудет забрать мои вещи, когда притащит во двор барахло хозяина и Эрны.
Как ни удивительно, но начавшиеся боевые действия – формально они пока велись только между фридландским герцогом Гертером Адайским и даторским герцогом Лероном Цивихским – не препятствовали перемещению товаров и людей через границу, по сути, уже больше семи недель ставшую линией фронта. Слишком много было у обоих герцогов завязано на эту торговлю.
Но ехать мимо захваченного адайцами цивихского форта Вика не хотела – для их кавалькады без повозок имелся более короткий путь. Но главное, попаданка, узнав чудовищную историю про развлечения Насмешника, твёрдо решила, что этот разбойник – её клиент. В плохом смысле.
Помочь десятнику Оникару Вика захотела искренне, от всей своей души. Мразей она не любила в обеих своих ипостасях, и раз уж судьба наградила её огромными возможностями, то грех было ими не пользоваться, чтобы хоть иногда вершить заслуженное подонками возмездие.