“Ты про самоаналитику? Нуда, если бы все были такими как ты, то мир бы превратился в утопию”.
“Да, но это невозможно”.
“А как насчёт того священника, к которому мы ходили?”
“Ты отлично знаешь, что он не человек, Нибрас, – хоть и долго жил среди них. И он – фигура на моей доске, которая ещё сыграет свою роль”.
Подъехавший автобус прошипел и открыл двери.
“А куда мы едем?” – спросил Нибрас.
“К Шельме”.
“Гадалке?! А разве они не все вымерли, когда нагрянул Пак?!”
“Не все. Выжила только самая сильная”.
Раш шагнул в транспорт.
“А зачем нам к ней?”
“Мы должны вычислить, где находится Пак. Нужно понять: есть ли у нас время на еду или нет… Раньше я просчитывал все его ходы, но теперь…”
“Но теперь, после моего косяка всё полетело к черту?”
“После, “нашего” косяка”.
“Нашего?! Ты сказал: нашего?!.. Давай я тебя расцелую! Муа-муа”.
“Отвяжись”, – с улыбкой повернулся Раш в сторону окна.
“А как именно она найдёт Пака: вселиться в ворона, и будет искать его с высоты птичьего помёта?”
“Может и так”.
“Надеюсь, она не будет в этот раз закатывать глаза и поедать несчастных головастиков?”
“Зная Шельму, – возможно всё”.
“Спасибо, утешил”.
Раш пригляделся в окно более пристально, словно теперь он следил за чем-то конкретным:
Там была мать, которая везла сына на снегокате за верёвку. Мальчуган игриво вертел рулём, представляя себя брутальным гонщиком.
“Забавно… – подумал Раш. – Как бы сильно этот пацан не крутил руль, он всё равно окажешься там, куда его привезут. Он вырастит, а этот урок усвоен не будет, лишь укрепится иллюзия контроля. Хоть жизнь и принадлежит тебе, но не ты её хозяин”.
“Да, это прямо про нас с тобой! Мы долго сидели взаперти… очень долго. И мы давно ничего не решали… Я даже забыл, что такое: свобода выбора”.
“Наша остановка”.
Раш встал, и вскоре покинул транспорт.
По сторонам стояли одноэтажные дома, дорога впереди была широка и открыта. Её тонкая снежная гладь самоубийцей грелась под солнцем и как ковёр в тронный зал приглашала по себе пройти.
Одно из строений было куда меньше остальных, и оно уже сомнительно напоминало жилище: черепа, висящие на верёвках и скопище дохлых ворон как новогодние гирлянды украшали стены. Забор уже на расстоянии оказывал враждебность: там было чему цвести, однако вместо зелёных расслабляющих глаз тонов – лишь чёрное там властвовало.