– А ты не боишься, Гильйом, ведь у нас вора, забравшегося в дом, можно убить прямо на месте?
– Я прибыл издалека, а тот, кто любит странствовать, не должен бояться, дороги ведь опасны. А ты, Влас? Ведь ты долго жил в монастыре.
– Совсем нет. Только очень уж хочется узнать, что мы там найдем.
– Тогда тебе не в монахи надо идти.
Власа самого удивило веселое волнение, которое он ощущал. И Гостята тоже говорил ему: «В монастыре тебя привлекает лишь книжная премудрость, а этого мало. Если ты хорошо помнишь, как твой дядя учил тебя воинскому делу
– Ты что-нибудь заметил? – спросил Гийом, – Как мы проберемся внутрь?
– По-моему, там никого нет, перелезем через забор. Рядом с ним есть сарай.
– Подожди, раз никого сейчас нет, – Гийом подошел к воротам, надавил на калитку, и она неожиданно открылась. Они вошли в просторный двор. В вечернем сумраке большой двухэтажный дом был тихим и зловещим. Крыльцо находилось сбоку, на его столбах были вырезаны загадочные звери, а, может, и бесы.
– Как ты думаешь, почему терем кажется таким мрачным? Может быть, от того, что хозяин его убит, а душа еще не успокоилась? – спросил Гийом.
– Ты что, не живых боишься, а мертвяков? – заметил Влас.
– Но ведь мы не знаем, как он умер. Когда люди так погибают, всякое случается.
Влас промолчал. Дверь и в дом оказалась лишь прикрытой, но не запертой.
– Сколько же у него вещей! И во дворе сарай, и здесь, на первом этаже, тоже кладовая.
Тут был беспорядок: валялась сломанная катка, в углу стоял старый сундук. На него набросана потрепанная одежда и порванный плащ. Рядом, на скамье, что-то светлело.
– Смотри-ка, это восковая свеча, зачем она здесь? Она же дорогая.
– Пойдем на второй этаж.
– Возьми эту ветошь, вытри ноги.
Скрип ступеней громко раздавался в тишине. Гийом перекрестился. Влас, которому тоже становилось не по себе в этом пустом, как-будто, враждебном доме, прошептал:
– Но духа-то Завида нам не нужно бояться, ведь ему должно быть известно, что мы не убийцы и не воры, и пришли забрать только то, что дал ему мой дядя на хранение.
Слабое вечернее солнце проникало в маленькое оконце, и они разглядели, что просторная горница на втором этаже отличилась от кладовой на первом. Здесь был порядок и чистота. На столе, лавках и двух сундуках в углу ничего не лежало. Они, как и дверь, не были заперты, а внутри пусты.