Хотела пойти к Паулине Адриановна, чтобы попросить прощение, но Вика меня отговорила. Она сказала, что Паулина настроена негодующе и что она уже подначила весь персонал против меня. Многие девочки получили выговор, приняв удар на себя. Так что меня в клубе “Антураж” добрым словом на прощанье не поминали.
Я подумала, что, если я заявлюсь к мегере с просьбой всё же проверить камеры, она посчитает меня наркоманкой и это будет ещё хуже. Только наркоманы или алкоголики испытывают провалы в памяти. Боже, это был бы тот ещё стыд!
Вообще, действительно ли я хочу узнать правду?
А может оставить всё так, как есть?
Вдруг правда может меня шокировать…
Может оно и к лучшему, что мой организм сам решил избавиться от этой грязи.
Дальше понеслась моя проклятая рутина. Я была практически на нуле, нужно оплатить маме лекарства, заплатить за квартиру, которую мы снимаем у ворчливой бабульки, найти новую работу.
Паулина поступила со мной жестоко. Зная, в какой ситуации я нахожусь, она оставила меня без зарплаты в этом месяце, пришлось брать часть денег из шкатулки, в которую я складывала деньги маме на операцию.
Господи.
Этот ад никогда не кончится!
После того, как я вернулась домой из хосписа, где проведала маму, я рухнула на пол в прихожей и прорыдала наверно часа два. Потом уснула. Выбилась из сил и уснула прямо там на полу, свернувшись калачиком.
– Мамочка, как ты, как твои дела?
Звучит глубоко в мыслях мой голос, а затем и её.
Я вспоминаю сегодняшнее утро.
– Мил, все нормально… – она совсем ослабела, еле-еле поднялась на кровати, выдавив улыбку.
Мама бледная, истощённая, сильно похудевшая.
На её голове тонкая трикотажная шапочка…
А на изгибах локтей синяки от катетеров.
Сердце кровью обливается, но каждый раз, переступая порог хосписа, я приказываю себе улыбаться и не делать удручающий вид, чтобы ей не было больнее вдвойне.
Ей и так больно… а за меня будет ещё хуже.
– Что тебе принести в следующий раз?
– Мне ничего не нужно. Сама приезжай. Я… хочу лишь больше времени провести с тобой, милая.
Она обняла меня, крепко-крепко, я с силой прикусила губу, чтобы не заорать. Спрятала лицо за её худеньким плечом, еле-еле сдержала слёзы.
Обычно так люди говорят… Когда… когда собираются скоро от нас уйти.
– Ты обязательно поправишься! Я тебе обещаю!
– Ты сама-то как? Не кушаешь совсем ничего? Похудела…