– Что такое, Проггет? – спросила Дороти.
– Ну вот, мисс, это… эти… – за сим последовали некие особенные, непонятные звуки, образовавшие не слово, а намек на слово, – так уж произносил слова Проггет. Казалось, что начиналось это слово на букву «б». Проггет был из тех мужчин, которые не могут обойтись без брани, но, вспомнив, что клялись не браниться, спохватываются и не дают слову сорваться с языка. – Да вот, колокол, мисс. – выговорил он, с усилием избежав звука «б». – Колокола эти, что на колокольне. Они ж пол там так разламывают, что и глядеть страшно. Грохнутся они прям на нас – мы и оглянуться не успеем. Я прям с утречка сегодня был там, на колокольне, да и скажу вам, только поднялся, дак и убежал оттуда вмиг, лишь увидел, как пол-то продавлен.
О состоянии колоколов Проггет приходил жаловаться раз в две недели. Вот уж три года, как колокола эти лежат на полу колокольни, а все потому, что цена за их подвеску или вынос составляет двадцать пять фунтов. Для Дороти заплатить двадцать пять фунтов было все равно, что заплатить двадцать пять тысяч фунтов. Но колокола действительно были так опасны, как и говорил Проггет. Ясно было, что если не в этом или не в следующем году, то, определенно, в самом ближайшем будущем они пробьют пол колокольни и упадут прямо на церковную паперть. И, как любил подчеркивать Проггет, произойти это может именно воскресным утром, когда прихожане приходят в церковь.
Дороти опять вздохнула. Эти несчастные колокола никак не шли у нее из головы; несколько раз она даже во сне видела, как они падают. В церкви всегда появлялась то одна, то другая проблема. Если не колокольня – так крыша или стены, или сломанная скамья, за починку которой плотник просит десять шиллингов, или вдруг понадобится шесть сборников псалмов по шиллингу и шесть пенсов за каждый. А то забьётся дымоход – а трубочист берет полкроны, или разобьётся окно, или сутаны мальчиков-певчих пришли в негодность. Денег на всё вечно не хватало. Новый орган, на покупке которого Пастор настоял пять лет назад (старый, как сказал он тогда, напоминает ему корову с астмой), оказался столь непосильной ношей для фонда церковных расходов, что они до сих пор не могут с ней справиться.
– Я не знаю, что мы можем тут сделать, – сказала в конце концов Дороти. – И право, не знаю…У нас просто-напросто нет денег. Даже если мы что-то получим от школьного представления, это пойдет в фонд органистов. Они уже очень злятся из-за неоплаченных счетов. А вы говорили с моим отцом?