Кухарка и девушки-горничные очень разволновались и всячески жалели Катю. Ей дали возможность обмыться, и принесли новую чистую одежду. Обещали всё рассказать мадам де Помпадур и надеялись, что она примет какие-то меры.
Пока же Катерина, попросив оставить её одну, рыдала и нещадно тёрла кожу полотенцем, тщетно пытаясь стереть с себя всю грязь Парижа эпохи Просвещения.
Сначала не было ничего кроме чувства вины и сумятицы. Почему вины – не понятно. Как она, такая умница и красавица, могла угодить в подобную ситуацию? Родители берегли её, как хрустальную вазу, и вот какие-то люмпены, небритые, грязные, воняющие потом и дешёвым алкоголем, чуть не изнасиловали её в загаженной подворотне.
Как и всех жертв преступлений, её терзал вопрос, почему именно она? Почему именно за ней пошли эти два мерзавца? На рынке было много красивых молодых девушек. Может быть, по неосторожности она как-то спровоцировала их?
А с другой стороны – чего она хотела? В принципе ничего необычного для восемнадцатого века, в который её угораздило попасть. Дикости тут поболе, чем в её родном двадцать первом. Правда и благородства тоже. Настоящий мужчина здесь не просто название. Как же узнать, кто этот незнакомец, который её спас? Просто классика жанра – растерянная молодая красавица, на которую напали злодеи, и неизвестный спаситель, которого она из-за шока толком не запомнила. И где теперь его искать?
Смутно помнила чёрный костюм, спокойный низкий голос и странный аромат, исходивший от него. Пахло довольно приятно, будто бы какими-то травами. Но это явно был не парфюм.
– Впредь будьте осторожнее, сударыня, – просто сказал он, словно ничего особенного не произошло.
Даже имя её не спросил и сам не представился.