Интересно, чем руководствовался Бог, когда решал, что небо на нашей планете должно быть именно голубым? Почему он решил раскрасить траву и листья в зелёный? Как Он придумал радугу? Как сочинил красное солнце на закате дня? Происходило ли это случайно или всё – результат напряжённых творческих исканий? Ведь цвета неминуемо должны сочетаться между собой, и стоит сделать первый мазок – вся полнота свободы сконцентрируется на этом пятнышке и растечётся из него в разные стороны, повинуясь изначальному замыслу.
Так во что же мне превратить эту белую поверхность? Какой мне выбрать цвет? Может, зелёный? Зелёный – это удачный выбор. Любой земной пейзаж невозможен без зелёного. Из него можно создать практически всё, что угодно. Да, пожалуй, так. Пусть будет зелёный…»
Моя кисть зависла над полотном, так и не коснувшись его поверхности.
«Нет. Или, может, нарисовать что-то лёгкое и чистое? Что-то ясное и светлое? Что-нибудь небесное! Тогда разумнее было бы начать с голубого. Кроме того, голубой подходит и для изображения водной стихии…»
В этом момент вдруг раздался резкий хлопок по плечу. Рука дрогнула, и кисть оставила на холсте неровный след зелёного цвета.
– Ну чего ты замечтался, Димон? Опять взялся за рисование? – спросил меня сосед по комнате.
«Всё-таки зелёный», – подумал я, не обращая на него внимание. Я не стал отвечать: и так было понятно, чем я занят. Я сидел и рассматривал первый мазок кисти.
– Мечты мечтами, а кушать тоже что-то надо. Послушай, сегодня есть работёнка для нас. Десять тысяч рублей на двоих. За один день работы. Неплохо, да? Давненько такого не было!
В ответ я пожал плечами. Я не знал, много это или мало, хорошо это или плохо, удача это или нет. А может быть, и знал, но мне просто было всё равно. В этот момент меня интересовало нечто совершенно другое, а все эти приземлённости были слишком далеки, слишком мелки для такого состояния. Но голос товарища упорно возвращал меня в реальность. Наконец в сознание проникли обрывки звучащих фраз, заражая его повседневностью и заставляя неминуемо сузиться до границ осязаемого. Да, сосед был прав. Но так хотелось остаться там. Ведь в сущности этот очередной заработок, который вот так внезапно свалился на голову, ничего не изменит. Мечта от этих пяти тысяч точно не станет ближе. Как будто жизнь снова и снова испытывает меня, предлагая в который раз один и тот же выбор: либо ты сегодня в сытости и тепле, либо голоден, но исполнен вдохновением. А сосед продолжал тараторить: