– Я вставал на ноги.
– Встал? – кивнула я ему. – Ну, так значит, встал и пошел из моей жизни, как ты это когда-то уже сделал.
Я оттолкнула его. Мой голос дрожал и срывался. Засохшие раны на сердце были расковыряны и начали кровоточить.
– Сколько раз я пытался к тебе попасть, когда ты лежала… в частной клинике… – начал жалко оправдываться он.
– В психушке. Говори как есть, – злобно усмехнулась я.
– Мне очень жаль, что так произошло. Но твои родители просто изолировали тебя, не давали встретиться с тобой, хоть как-то связаться…
– И правильно сделали, – холодно прервала я его душевные стенания. – Все, что было, то прошло. И Слава Богу.
Мартин тяжело вздохнул:
– Оливия, я не верю, что тебе все равно. У тебя остались чувства ко мне, как и у меня.
– Остались, – согласилась я. – Презрение, например.
– Что ж, неравнодушие – это уже хорошо, – улыбнулся он так, что захотелось съездить ему по морде.
– Чего ты еще хочешь, Мартин? Я не желаю видеть и слышать тебя, – хладнокровно сказала я.
– Я сделаю все, для того, чтобы ты захотела вновь.
Я засмеялась. Кто из нас сходит с ума?
– Смешно. Что-то еще? – съязвила я.
– Хочу сделать тебя счастливой.
– Ты опоздал. Я уже счастлива, Мартин. Без тебя.
Он усмехнулся, и в его взгляде сверкнула дерзость.
– С придурком Дэйвом, да? Он тебе не пара.
– Не называй его так. Он будет получше некоторых, – мои брови провокационно подпрыгнули вверх.
– Вот как. И насколько получше?
– В разы.
Мартин глухо засмеялся. Он облокотился на стену и хитро потер подбородок.
– Ты хотела сказать, что стонешь в разы сильнее под ним?
– Под ним. На нем. Все верно, – без тени смущения заявила я, наблюдая за его реакцией. – Но, думаю, тебя это не должно волновать.
– Жалкий блеф!
– Я счастлива, Мартин. Как бы тебе это не нравилось, но это так, – равнодушно сказала я.
Я рубила с плеча жестко и хладнокровно. И мне нравилось, что сейчас он скривил лицо, и его глаза нервно забегали по моему лицу в надежде уличить меня во лжи.
– Ты врешь. Я не верю.
– Твое право. Я все сказала.
Мартин замолчал. Он уже не мог распознать, где ложь, а где правда в моих словах. Где сыграли эмоции и чувство обиды, а где я нагло соврала. Он сомневался, как и я.
В галерейном зале послышался шум и движение. Не взглянув на Мартина, я поспешила к гостям.
В зале все скучковались вокруг Дэйва. Звонкий стук звенящего хрусталя призывал к тишине и вниманию. Я заметила, что Мартин встал на противоположную сторону от меня и мозолил меня взглядом.