Потом они, очевидно, вместе задремали, и проснулись уже ближе к полудню. Когда рано утром к Греигу прибежала взволнованная Лилис и сказала, что и Кенна и хозяин спят с улыбками на лице, управляющий велел их не будить.
С этого дня Финдли быстро пошёл на поправку. Ему соорудили две палки, на которые он опирался при ходьбе, и с их помощью он каждый день упорно увеличивал расстояние, пройденное за день. Тело почти не болело, только ноги и руки плохо слушались, да иногда голова начинала кружиться…
С Кенной они почти не расставались, словно наверстывая упущенное после свадьбы время. «И какого чёрта, – недоумевал Финдли, – я считал Кенну скучной дурочкой?»…
14
Первые ночи Кенна оставалась спать в спальне мужа, потому что беспокойство за его здоровье ещё не отпустило её – так она это себе объясняла. Но на самом деле вообще не хотела уходить к себе. А, если уж быть совсем честной с собой, то больше всего на свете ей хотелось не только остаться в его спальне, но и с ним в одной постели. Но она взяла себя в руки и дала слово сегодня же вечером перебраться обратно в свою спальню.
Финдли же осознал, что голова у него не всегда кружится из-за ранения, а из-за желания близости с Кенной тоже. И когда они вечером вернулись в спальню после прогулки, он притянул к себе жену и прошептал, глядя ей в глаза: «Останьтесь со мной». Кенна онемела от неожиданности, но ответ и не понадобился – таким зеленым пламенем полыхнули её глаза. Желание так захлестнуло Финдли, что он сорвал одежду с себя и Кенны в мгновение ока и бурно излился в её горячее лоно. А потом долго ласкал, заново изучая её тело. Кенна горячо откликалась на его ласки, но сдерживала себя, боясь причинить боль его не до конца излеченному телу. Они то проваливались в сон, то опять доводили себя нежностью до экстаза.
С тех пор все их ночи были до краёв наполнены любовью, хотя они о ней и не говорили. А вопрос с двумя спальнями отпал сам собой. Поэтому, когда в конце осени Лаклан и Дэвена приехали в гости в Крукстон, они застали супругов упоёнными друг другом, и очень этому порадовались. Но Лаклан не мог не поддеть младшего брата, вспомнив, какими словами тот описывал свою невесту. И как восхищался леди Гормлэйт.
– Она действительно прекрасная женщина, – сказал задумчиво Финдли.
– Вы были с ней близки, – полуутвердительно, полувопросительно произнёс Лаклан.