Серёжа Стёркин пришёл вместе с нами. Он пристраивается со своим любимым аккордеоном в уголке, рядом с нашим столиком. Сейчас он лиричен:
Город спит. Наутро сильный холод
Морщит клёны около воды.
Ветер бродит, ветками исколот,
Морщит Патриаршие пруды.
Нет часов, и разобраться трудно:
Может пять, а может, без пяти . . .
Вот уже на улицах безлюдных
Первые троллейбусы в пути. . .
Стёркин незаметно растворился в мерцании зеркальных шаров и людей, материализовался на сцене, в левом её уголке. Вполголоса, как бы сам себе, что-то запел. Обманутые его лирическим настроением, мы не очень прислушивались и не сразу обратили внимание на изменение темы. И вдруг, нас прожгли его изящно обличительные, тонкие и точные слова горького юмора.
Михаил Анчаров выходит к сцене, присаживается на её ступеньку. Удивительный человек! Его юность и ″взрослость″ начались одновременно, в 1941-м. Ему повезло: его направили в Военный Институт иностранных языков. На войну он пришёл переводчиком с китайского в Маньчжурии на Дальневосточном фронте. Сейчас ему перевалило за 40. Рядом с ним мы были несмышлёными цыплятами. Но сейчас различие в возрасте и, даже, поколении не имело значения. Он начинает с "Прощальной дальневосточной" песни по стихам Веры Инбер.
Быстро-быстро донельзя дни пройдут, как один.
Лягут синие рельсы от Москвы до Чунцин . . .
И границу в ночи я перечувствую вновь,
За которой Россия, за которой любовь.
В журнале "Юность" недавно вышел роман М. Анчарова "Теория невероятности". Мы напеваем многозначительное:
Тихо капает вода – кап-кап.
Намокают провода – кап-кап.
За окном моим беда, завывают провода.
За окном моим беда – кап-кап.
.............................
День проходит без следа – кап-кап.
Ночь проходит. Не беда – кап-кап.
Между пальцами года просочились – вот беда.
Между пальцами года – кап-кап.
Но вот уже он о войне, которая всегда с ним. Его дерзкий вызов, реальность, которую он познал, оценил:
Он врагам отомстил, и лёг у реки,
Уронив на камни висок.
И звёзды гасли, как угольки,
И падали на песок.
Он грешниц любил, а они его,
И грешником был он сам.
Но где ж ты святого найдёшь одного,
Чтобы пошёл в десант?
Или:
Штрафные батальоны за все платили штраф.
Штрафные батальоны – кто ВАМ заплатит штраф?!
И снова светлая лирика:
Там по синим цветам бродят кони и дети.
Мы поселимся в этом священном краю.