– На улице просто замечательно! Я обошла весь город и нашла коврик для нашей гостиной.
– Правда? – Ричарду потребовалось некоторое время, чтобы вернуться к реальности из мира, в котором он пребывал.
– Продавец магазина видел все твои телеспектакли. А когда узнал, что я твоя жена, на полном серьезе попросил у меня автограф.
– Это слава! – улыбнулся Ричард.
– Ты добрался до середины?
Ричард, заметила Анна, бросил взгляд на страницу, заправленную в машинку, смиряясь с тем, что на время работу придется отложить.
– Думаю, пора пообедать. Так или иначе, я написал большой кусок. – Он встал и потянулся. – Что за коврик? Действительно красный?
Анна принялась расхваливать коврик, но тут в дверь позвонили.
– …именно то, что мы искали, – сказала она и пошла открывать. Оказалось, это портье.
– Телеграмма.
Она была адресована Анне. В такой день могли прийти только хорошие новости! Анна быстро открыла ее – и тут же все вокруг помертвело.
Каким-то странным образом Анна ясно видела Ричарда, хотя глаза ее не отрывались от телеграммы.
– Что там? – услышала она.
Ей показалось, что время замерло и минула целая вечность, хотя на самом деле прошло всего несколько секунд. Она сунула телеграмму Ричарду в руки.
– Ничего не могу понять… Мама никогда не болела… – сказала Анна растерянно.
Ричард положил телеграмму на стол, и Анна снова прочла ее: вдруг она что-то не так поняла?
«У ТВОЕЙ МАМЫ ОПАСНАЯ ПНЕВМОНИЯ ТЧК МОЖЕТ ПОНАДОБИТЬСЯ ТВОЕ ПРИСУТСТВИЕ ТЧК ЗАБРОНИРУЙ РЕЙС ЗАВТРА ТЧК ПОЗВОНЮ ДЕВЯТЬ ВЕЧЕРА»
И подпись: Конрад.
– Она ничем, кроме простуды, никогда не болела, – пробормотала Анна. – Я не хочу в Берлин.
Дай ей волю – она бы сейчас опровергла все, что угодно.
Затем Анна обнаружила, что сидит рядом с Ричардом. Его лицо искажала тревога, и она против всякой логики подумала, что не стоило ей отрывать его от работы… Ричард обнял ее за плечи.
– Речь идет всего лишь о брони. Возможно, лететь не придется. Возможно, когда Конрад позвонит, твоей маме уже будет лучше.
«Конечно… Конечно!» – подумала Анна. Она попыталась вспомнить, что ей известно о Конраде. В течение всех лет знакомства с мамой Конрад производил впечатление более чем ответственного человека. Возможно, он перестраховывается, и к вечеру мама уже будет сидеть в кровати, с возмущением глядя на него своими голубыми глазами: «Ради всего святого, Конрад! И зачем ты только телеграфировал детям?»