– Вот вам-то врать совсем не к лицу. Уж кто-кто, а я точно знаю, что обеда у вас не было.
Это был веский аргумент. Мужчина даже слегка покраснел, чем сильно меня удивил. Я быстро поставила кастрюлю с супом на плиту. И пока еда разогревалась, порезала огурцы и помидоры на тарелку, достала рис и котлеты. Придется сегодня опять готовить, но это того стоит.
Разливаю суп по тарелкам, Сергей нарезает нам всем хлеб и замирает, не зная, куда сесть. Места для троих катастрофически не хватает.
– Я к сыну, а то сейчас заплачет, – нахожу выход.
Беру свою тарелку и тихонечко ухожу. Мирон что-то возмущенно говорит, да только я уже скрылась. Мне не впервой вот так кушать у кроватки Тимофея. Ребенок меня видит, он счастлив. А что еще нужно для счастья? Мамку рядом!
Через несколько минут возвращаюсь на кухню, а мужчины сидят с пустыми тарелками.
– Так, дорогие мои, – строгим голосом начинаю учить несообразительных гостей, – мы не в ресторане, у нас самообслуживание. Поэтому свою скромность убрали куда-нибудь подальше и быстренько разложили себе по тарелкам второе.
– А ты? – удивляется Мирон.
– А я много не ем никогда, – пожимаю плечами и ставлю тарелку в раковину. Мыть пока не буду, лучше с сыном посижу, да и здесь никому мешать не буду.
Тимофею уже порядком надоело лежать, беру его на руки и хожу по комнате, периодически останавливаясь то у шкафа, то у окна, то у кроватки. Позволяю рассмотреть все, что ему интересно. Попутно рассказываю то стихотворение, то детскую сказку. Потом, останавливаюсь у окна и рассказываю о перелетных птицах, о том, почему они зимуют в других странах, когда прилетают обратно, чем питаются, где живут. Говорю много-много, а малыш слушает, поглядывая то на меня, то на окно.
Слышу, как на кухне кто-то моет посуду. Отлично, мужчины еще и приучены за собой убирать. Что может быть лучше? Только то, если они сами и готовят. Но я вполне могу справиться с этим сама, хотя на самом деле интересно, умеют ли они варить макароны? Думаю, вот такие точно умеют. И не только макароны.
Через несколько минут наш мирный разговор нарушается. Сергей и Мирон неуверенно топчутся у дверей, спрашивая разрешения зайти. Я позволяю. Раз уж пустила на свою территорию, то в комнату тем более пущу. Мирон просит разрешения подержать мальчика. Берет его в руки очень аккуратно, немного покачивает.