– Из-за того, что напугали?
– Да! А Фил ей говорит – будешь мне завтраки готовить и, если мне понравится, с общагой помогу и на зарплату полную переведу. Ей же крохи, как помощнице, платили. Вот. Ну Манька там и развернулась на всю свою катушку. Наготовила завтрак, на следующий день снова прискакала готовить, а Фил через неделю ее к себе вызвал, показал приказ о переводе в штат на полную зарплату и привез на квартиру, где мы сейчас живём. Ключи дал, сказал чтобы училась и дальше так же хорошо и уехал.
– Человек слова, – кивнул я. Только почему-то в голове всплыла история с его отцом, где Гроссов-старший тоже дал слово перерезать всех, кто хоть как-то сунется к его сыну. Нахмурился, изображая буйную мозговую деятельность, и поинтересовался. – Вердикт можно выносить или ещё есть подробности?
– Есть! – закивала Эвридика. – Важная подробность. Очень важная! Вернее две. Мы ни разу не видели квитков, и Фил ни копейки не берет за аренду, хотя Манька пару раз набиралась смелости и спрашивала.
– У-у-у… Это усложняет задачу, Эвридика… Как вас по батюшке?
– Васильевна. А вас, Назар?
– Георгиевич. Назар Георгиевич Авалов, – дёрнул головой, изображая поклон и протянул ладонь, – Крайне рад знакомству, Эвридика Васильевна.
– И я, Назар Георгиевич, – прыснула она и ойкнула, заливаясь румянцем, когда я вместо рукопожатия развернул и коснулся губами ее ладони.
– Разрешите огласить диагноз, Эвридика Васильевна? – вновь поинтересовался, сводя поцелуй в шутку.
– Да-да…
– Итак. Резюмируя все вышеперечисленное могу смело заявить, что под данное описание очень подходят слова: благотворительность и меценатство. И как по мне, последнее больше подходит, – я посмотрел в округлившиеся фиалковые глаза и улыбнулся. – Кулинария – тоже своего рода искусство, а Фил своим жестом способствует его развитию. Мария ведь хорошо готовит?
– Очень, – кивнула Эвридика.
– Тогда все сходится, Эвридика Васильевна, – я снова дёрнул головой. – Рад, что смог оказать вам посильную помощь.
Несколько секунд она смотрела на меня, не моргая, а потом звонко рассмеялась, заходясь по новой от вырвавшегося хрюканья.
Два часа катастрофически мало. Мне мало отведённого времени, но, помня про ограничение и магазин, встаю из-за стола и помогаю Эвридике одеть куртку. Пока она поправляет волосы, кладу несколько купюр под вазу с фруктами – Алико не принесет счёт, сочтет эту просьбу оскорблением, но препирательства, отнимающие время, мне ни к чему. Киваю старику на выходе, пропуская Эвридику вперёд, и в простом «заходите ещё» слышу чуть больше, чем простую вежливость.