– А теперь мне пора. Меня ждут другие пациенты.
Евдокия была шокирована словами Джана.
Китаец пристально смотрел на Евдокию, потом опустил глаза и сказал:
– Я ухожу, но если я стану нужен, позови меня. Даже если я буду на краю света, я приду на помощь. А теперь мне пора.
Джан взял Евдокию за руку, поцеловал её холодные тонкие пальцы. Потом подошёл к кроватке, где лежали дети. Каждого поцеловал в лоб.
– Джан, – тихо произнесла Евдокия. – Я благодарна тебе за всё. Но может быть ты…
Джан перебил её:
– Не надо, Дуня, прощай.
Когда хлопнула входная дверь, Евдокия подошла к детям. Посмотрела на спящих сыновей. Ещё час назад Джан сначала переодел их, положил рядом с Евдокией, потом забрал от материнской груди, переложил в кроватку. И теперь ушёл. Евдокии показалось, что в сердце образовалась какая-то пустота.
Джан был её спасителем, помощником, собеседником. И ей стало страшно оттого, что она не справится теперь без него. Она погладила пальцы, которые несколько минут назад поцеловал Джан. Поднесла их к своим губам.
За все эти месяцы, что он был рядом, Евдокия успела полюбить его. Не такой любовью, какой она любила Григория. Какое-то другое чувство она испытывала к Джану. И это чувство было сильнее благодарности, сильнее привычки. Оно было таким, что Евдокия не могла даже понять, что с ней произошло.
Ей казалось, что дети любят Джана больше, чем родного отца. Они быстрее успокаивались у китайца на руках, улыбались только ему. Ни Евдокия, ни Григорий не вызывали особой радости у детей, а как только Джан говорил с ними, как только брал на руки, их ротики расплывались в улыбках.
Григорий сильно нервничал. Говорил Евдокии, что пора завязывать с этой заботой, и она сама уже может ухаживать за детьми. Но не решался сказать об этом Джану, а Евдокия и подавно не собиралась этого делать.
Когда муж вернулся домой, Евдокия была сама не своя.
Григорий всё понял. Обнял жену. Она поначалу прижалась к нему, а потом как-то небрежно оттолкнула от себя и произнесла:
– Что-то мне не по себе, Гриша.
Слёзы катились из её глаз. Григорий опять приблизился к Евдокии.
– Ну всё, всё, главное, что мы вместе. Мало ли кто в тебя ещё влюбится. Что мне теперь, со всеми тебя делить что ли? – произнёс он.
– Как-то поздно ты, Гриша, внимание на меня стал обращать. Я столько любви, как в глазах Джана, в своей жизни никогда не видела, – сказала Евдокия с грустью в голосе.