– Ещё один! – выкрикивает в очередной раз Сергей, при этом, как ученик школы, он тянет руку. Анекдоты из него сыплются, как из рога изобилия:
– Значит так, – неизменно начинает он. – Встаёт как-то Брежнев на заседании политбюро и говорит: – Товарищи, а почему бы нам не пригласить Чичолину в Москву! Ему: – Леонид Ильич, это же порнозвезда! – Hу вот, кхм, как раз такой звезды у меня ещё и нет!
Бабка чуть приоткрывает глаза, зло сплёвывает в сторону и, придавив мохнатую мордочку собаки, снова закрывает глаза.
– Нас подслушивают! – тихо, нараспев говорит Пётр.
– Нет, не так, – перебивает его быстро захмелевший Сергей. – Нас подсматривают!
– Да было бы что, было бы на что! – скороговоркой произносит старушка и тут же отворачивается к окну.
– Сеня, вы не внушаете доверия женщинам, от вас опять отвернулись! – так же нараспев, как только что это сделал Пётр, произносит Сергей. Семён, сидящий с краю шебутной компании, оборачивается к старушке, делает ей вежливый кивок головой и, уже повернувшись к ребятам, разводит руки в стороны.
– А вот ещё! – тянет руку Сергей и артистично преподносит полушёпотом новый анекдот, выделяя по звуку только последнюю фразу:
– …памятник, значит, сделали. На нём сидит Пушкин, а у него вот такие чёрные густые брови, сросшиеся у переносицы.
Смех ребят прерывается голосом старушки:
– А брови-то тут причём? – на всех четверых студентов сразу смотрят четыре глаза, похожие друг на друга, два из которых быстро мигают.
– Мадам, вас не поняли, вы о каких бровях сейчас говорите? – приторно вежливо, с лёгким наклоном вперёд, насколько это позволяет откидной столик и объёмистая часть ниже грудной клетки, что уже оторвала висевшую на одной ниточке пуговичку, спрашивает Сергей.
– Ну, так Пушкин там с бровями? – удивляется бабка.
– А-а, вы об этом, – откидывая своё враз обмякшее тело на спинку, важничает Сергей. – Спите спокойно, ваятель той штуковины примерно наказан за сей творческий изыск.
– За что, милок? – ещё больше удивляется бабка, широко раскрывая глаза и не мигая, чем ещё больше становится похожа на собачонку, которая до сих пор сидит в сумке.
– Есть предложение: а не пробежаться ли нам по ресторанам? – громко говорит Пётр, подскакивая и ударяясь головой о верхнюю полку.
– А, чтоб тебя! – всплеснула руками бабка и выронила сумку с собачонкой. Та проворно выбралась из заключения и понеслась по вагону.